2091

Вечерело. Сероватая лёгкая мгла опадала на маленький тихий пустырь. Густая пряная трава, горы серой земли вперемешку с битым стеклом и строительным мусором, плавленая пластмасса, шприцы, резиновые шланги, тряпки, консервные банки… На фоне нежного бирюзово-розового закатного неба холодно и отрешённо высился полуразрушенный завод – как пирамида майя. И ни души. Было грустно и спокойно. Алексей присел на источенную колоду. Сегодня ему хотелось побыть одному. Он закурил, и включил «Гражданскую Оборону».

С каждым днём всё дальше,

Чья-то боль всё лучше

Новый мир всё старше,

Каждый бой всё круче.

С миру по идее – мёртвому землицы

Молоту Христову не остановиться…

Небо разгоралось закатом. На землю падали оранжево-розоватые блики. Алексей докурил и отбросил бычок прочь. Выключил музыку и поднял глаза к небу. Но внезапно – вздрогнул и обернулся – на том месте, куда упал бычок, что-то тихо журчало – как будто бы текла вода. Алексей напряжённо прислушался – да, точно, как небольшой ручеёк журчит. Подойдя к источнику звука, Алексей замер в изумлении – прямо из земли рвалась струйка воды – и текла себе по пустырю. «Откуда здесь?» - словно онемев, Алексей присел на корточки и опустил ладонь в воду – она была холодной. И вдруг – мир словно провалился во тьму. Ничего не стало – ни неба, ни земли, ни его самого. Только пустота, тьма – вне пространства и времени… Щелчок – и Алексей осознал себя. Он открыл глаза – кругом переливались и весело плясали лучи всех цветов радуги – а он лежал в густых зарослях – свежие, тонко пахнущие цветы, упругая трава в росе, мясистые разноцветные грибы. Он попробовал приподняться – неизъяснимая истома разлилась по телу… - Ох!

Сквозь кожу прорастает серебристая рожь

Вливается в глазницы родниковый потоп

Лениво высыхает молоко на губах

Ржавеют втихомолку потаённые прозрачные двери…

 

*  *  *

 - Я умер – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал Алексей вслух. Никакого ответа не последовало – ни звука. Кругом было тихо и темно – непроглядная тьма. Но внезапно полыхнул жёлтый свет – и Алексей увидел перед собой человеческую фигуру - неясным чёрным пятном.

 - Ты бог?

 - Уверовал? – голос был глухой и внушительный.

Алексей задрожал всем телом.

 - Ха-ха! – голос гулко рассмеялся – Возвёл меня на пьедестал…

Свет стал ярче, очертания чётче – и Алексей увидел лицо человека – немного смуглое, с высокими скулами, слегка раскосыми глазами – обычный российский якут. Его жёсткие чёрные волосы были коротко острижены, одет он был в чёрный френч, застёгнутый на все пуговицы. Якут пристально смотрел на Алексея, еле заметно улыбаясь.

 - Я… не понимаю ничего… - Алексей пошевелил руками и нащупал перила железной кровати – Где я?

 - Ты в 2091-м году. Меня зовут Пётр – якут протянул Алексею руку.

 - Алексей…

 - Очень приятно. Я – твой проводник.

 - А… Что происходит… Ты говоришь… Как я здесь оказался? – Алексей в полумраке разглядел низко нависающий потолок и холодные бетонные стены небольшого тесного помещения.

 - Я не могу ответить на эти вопросы. Не спрашивай меня. Просто удивляйся всему, что видишь. Будет очень много всего интересного. Я покажу тебе удивительные вещи. Мы сейчас находимся в индивидуальном бункере – это отправная точка нашего путешествия. Ну, вставай, Алексей.

С этими словами якут встал, и накинул толстую армейскую камуфляжную куртку: «И захвати свою – он указал на косуху Алексея – на поверхности прохладно!» Алексей окончательно пришёл в себя, но по-прежнему ничего не понимал, кроме одного – он не во сне, всё происходит наяву. Пётр закинул за спину оружие – по виду автомат Калашникова, но совершенно фантастической модификации – и, не говоря ни слова, повёл Алексея вверх по узкой железной лестнице.

 - Вот и славно – сказал Пётр, открывая круглый люк – Алексей увидел хмурое серо-свинцовое небо. Они выбрались на поверхность и оказались на вершине покатого холма, поросшего жёсткой тёмной травой. Протяжно завывал ветер. Кругом уныло простирался заволоченный туманом луг, окружённый мрачным лесом, который тянулся до мглистой линии горизонта.

 - Где мы? Это Россия? – Алексей растерянно оглянулся.

 - Не дай Бог! Мы сейчас в Польше. Это буферная зона между Россией и Европой.

 - В смысле?

 - Ну, садись, сейчас я расскажу тебе предысторию – что сам знаю…

Они присели на траву. Было холодно и безлюдно вокруг. Чёрные тучи покрывалом неслись по небу.

 - Я не буду называть дат – начал Пётр – их тебе знать не обязательно, да и я сам не всё точно помню. В общем, долго ли коротко ли, но однажды был создан Евразийский Союз – в него вошли Россия, Украина, Беларусь и Казахстан. Образование это было непрочным – не была разработана единая объединяющая идеология; не была создана экономическая база Союза в виде крупной государственной промышленности – прежде всего, в России; и, что самое главное – силы русского народа как этноса к тому времени уже настолько истощились, что его имперской энергии еле хватало на поддержание целостности территории РФ – а объединить всю Северную Евразию мы уже не могли – десятилетия идиотского, уныло-серенького, умеренно-либерального, унизительного режима лишили русских творческой созидательной силы и воли к экспансии. Евразийский Союз мог стать чем-то бóльшим, если бы механическое объединение государственных бюрократий сопровождалось духовным возрождением народа, неким Русским Ренессансом. Но действующая власть не могла инициировать этот Ренессанс – режим реалистов-прагматиков, материалистов-чиновников мыслил лишь категориями газовых труб, финансовых потоков и таможенных сборов. К тому же Запад работал нам в противовес оперативно и жёстко, используя нашу нерешительность, нашу пассивность и забавную «осторожность», за которой стояли страх и неуверенность. В общем, просуществовав совсем недолго, Евразийский Союз распался. Провал Евразийского проекта стал для нас серьёзной неудачей. По союзным республикам и российским окраинам вновь пошла оранжевая чума… А на Западе тем временем тёмной яростью бушевал Новый мировой порядок: шло поголовное смешение рас и наций, разложение культуры, полная глобализация – стирание национальных и государственных границ. Но что самое трагичное – преобразовывалась сама человеческая природа. Людям вживляли под кожу биочипы, они жили, начинённые искусственными органами, механическими протезами, они сливались с компьютерами, превращаясь в фантастических киборгов. Продолжалась роботизация и механизация всего уклада жизни – наступало царство Мёртвой Машины.

Но это всё – на поверхности. А за кулисами плелись такие сети, что нам всего и не узнать… Формировалось единое мировое государство-конфедерация с мировым правительством. Создавалась мировая экуменическая религия – «Гуманистическая Церковь Прогресса». Всё это должно было увенчаться воцарением «Пророка Свободы» - царя-деспота еврейской крови…

 - Да уж, что-то не верится… Уж не во сне ли я всё-таки? – задумчиво сказал Алексе вслух.

 - Существовали в реальности подобные планы, или нет – теперь уже никто тебе не скажет. Но в то время по Руси ходили именно такие слухи… Итак, на Россию давило всё международное сообщество – от нас требовали отменить дискриминацию сексуальных меньшинств, ввести ювенальную юстицию, уравнять в правах традиционные религии и «новые культы»… Требовали много чего. Угрожали экономическими санкциями, полной блокадой и международной изоляцией.

Пётр перевёл дух.

 - Не знаю, что было бы дальше. Очаги информационного сопротивления были небольшими – в целом, народ молчал и мычал. Ну, а власть была народу под стать. Скорее всего, нас бы сломали и бросили в утробу Новому порядку. Но этот вариант принадлежит жанру альтернативной истории. Если хочешь, можешь додумать сам и написать небольшой фантастический рассказ… А я вернусь к нашей бывальщине. Совершенно внезапно произошла мировая катастрофа – киты, на которых, как известно, покоится Земля, зашевелились, заворочались – и мировой муравейник, Нью-Вавилон, встряхнуло. Взлелеянная сильными мира сего система рухнула. Миллионы жизней, распланированных на десятилетия вперёд – до самого получения заслуженной пенсии по выработке положенных лет – враз оборвались. Тотальная анархия, руины, грызня, мародёрство, взаимный геноцид – человечество насильно платило за своё прежнее грязное процветание, за свои мелкие либеральные радости. Это была весёлая, величественная расплата. Кто имел всё – потерял всё, кто не имел ничего – ничего и не приобрёл…

 - Сильно… - Алексей почесал в затылке.

 - Дальше было вот что. Как известно, во Франции около 90% всей электроэнергии вырабатывалось на атомных электростанциях. В результате катастрофы и последовавшей за ней анархии эти АЭС разлетелись в куски – и Западная Европа превратилась в огромную зону отчуждения. Большинство людей погибли, а выжившие попрятались в пещеры и бункеры. Вскоре эти уцелевшие начали производить на свет самых разнообразных мутантов…

 - Фантастическая картина человечества, поставленного на колени слепыми силами природы… - задумчиво продекламировал Алексей.

 - Не силами природы, но властью собственного первородного греха – возразил Пётр – а фантастическая картина ещё только грядёт… В России власть растаяла – и страна распалась на куски. Не буду рассказывать, что было дальше – возьмёшь наш учебник по истории за 11 класс, и всё изучишь – страшная книжка на ночь этот учебник истории… Долго ли коротко ли, но из тьмы очередной Великой Смуты начали рваться яркие, ослепительные сполохи. Некий загадочный Орден – тайный союз русских патриотов, рассеянный по всем городам и весям, в условиях анархии, хаоса, и отсутствия внешнего вмешательства со стороны разрушенного катаклизмом Запада, начал собирать вокруг себя всех выживших и не утративших человеческий облик людей. Вскоре сложилась пассионарная сила, способная объединить страну, и остатки русского народа сплотились вокруг неё. Потихоньку начала отстраиваться вертикаль власти. Пошёл процесс собирания русских земель вокруг Москвы. Этому воспрепятствовали деструктивные силы, желающие ловить рыбку в мутной воде – новые князья-олигархи, располагающие армиями наёмников, в том числе из мусульман-ваххабитов, кавказцев, китайцев; мафиозные кланы; региональные чиновники; просто бесчисленные банды хищников-мародёров. Долгие годы шла жестокая война за создание единого Государства, которая завершилась победой Ордена. После победы по стране прокатилась тотальная зачистка всего лишнего, по сравнению с которой 1937-й год выглядел довольно-таки гуманно…

 - Всё это похоже на некую искупительную жертву, которую приносит целый народ – задумчиво сказал Алексей, озирая окрестности – практика жертвоприношения у наших предков основывалась на знании некоего глубинного закона бытия?

 - Возможно, что и так. Но я вернусь к истории. Слушай, что в то время происходило на Западе. Когда Орден заканчивал объединение России, от катастрофы оправились и Штаты. Тайная элита, на краткое время потерявшая рычаги управления миром, решила использовать хаос в своих целях, чтобы навязать бесхозным, обезумевшим от страха народам своё мировое правительство. И опять Россия стала для них камнем преткновения. Решить «русский вопрос» было теперь намного сложнее – мировой торгово-грабительской долларовой системы с её МВФ, ВТО и пр., уже не было – всесильная в прошлом виртуальная «экономика» больше ничего не значила – в международной политике вес имели военная сила, природные ресурсы и трудовой резерв. США не располагали всем этим в количестве, достаточном для противостояния с нами. Тогда в умах элиты созрел фантастический план. Специальные отряды агентов ЦРУ начали отлавливать отдельных особей из числа мутантов, огромными стадами кочующих по Европейской Пустоши. Путём генной инженерии, в которой Штаты преуспели уже к началу ХХI века, американские Менгеле создали новое человекоподобное существо – полуживотное-полуробот, не обладающее высоким уровнем интеллекта, не имеющее человеческих чувств, но поддающееся дрессировке и обучению несложным командам. Эти существа были расселены по Великобритании, и стали пушечным мясом новой армии США. В то же время было найдено ещё одно средство. Штаты построили по всей Европейской Пустоши ряд военно-исследовательских центров, которые были оборудованы специальными вышками, испускающими излучения, способные на расстоянии влиять на психику европейских мутантов-кочевников. Подверженные этим излучениям, мутанты огромными волнами стали устремляться на Восток…

 - Разбудите меня, ради бога! – Алексей тоскливо оглянулся по сторонам.

 - Не вериться, правда? Если бы я жил в твоём времени, и мне кто-нибудь рассказал такое, я бы счёл его сумасшедшим, или, на худой конец, дежурным производителем плохого фэнтези. Но – мой дед и мой отец принадлежали к казацкому сословию, и несли службу здесь, в Польше. Я сам – казак, и сам всё это видел. Правда, то, что происходит сейчас, не может идти ни в какое сравнение с событиями …летней давности. Но я продолжу. Русский Орден быстро осознал новую опасность – и мы военным путём заняли восточную часть Польши, Белоруссию и Восточную Украину. Ценой величайших усилий мы смогли создать укреплённую линию, своего рода примитивную «Китайскую стену» – Западный Рубеж, который удерживал периодически накатывающиеся волны мутантов. Однако у нас было слишком мало сил, чтобы навести порядок на новых территориях, и интегрировать их в состав России. Только недавно мы смогли это сделать – когда сами окрепли. А большая часть Польши, Западная Украина, Румыния – стали буферной зоной между Россией и Большой Европейской Пустошью. Здесь проживают небольшие человеческие общины из местных народов, которым мы оказываем гуманитарную помощь по мере возможностей, здесь кочуют мутанты, скрываются банды мародёров, рыщет американская агентура. Службу в буферной зоне несут русские казачьи войска. Каждый казак за службу получает земельный пай в российском или украинском колхозе – пай обрабатывает прикреплённая к нему колхозная бригада; доход от государственных закупок продукта обеспечивает и казака, и колхозников. Кроме того, казак имеет личный бункер, оружие, транспорт – всё это он получает от государства за службу, которая и опасна и трудна…  

Якут встал с земли и поправил на плече автомат:

 - Ну ладно, чтой-то мы засиделись. Времени у нас не так много, как хотелось бы. Пошли за мной!

Они спустились по склону холма, и пошли по лугам. Алексей, заложив руки в карманы, угрюмо смотрел себе под ноги. Пётр окликнул его:

 - Крутой поворот событий, не правда ли? Скажи, жалко Европу?

Алексей кивнул головой:

 - Жалко. Культура… Эйфелева башня… этот, как его… Биг-Бэн! Я думал, мы всё-таки спасём цивилизацию, если что…

 - Загадка: мы, русские, могли бы спасти весь мир, но обстоятельства складываются так, что нам самим приходится спасаться от всего мира…

На опушке леса Пётр остановился: «Здесь спрятался мой тихоход…» – С этими словами он вытащил из кармана небольшой пульт управления и нажал кнопку. Бесшумно разъехались в стороны двери подземного ангара, и изумлённый Алексей увидел небольшой летательный аппарат тёмно-зелёного цвета, похожий по форме на пресловутую «летающую тарелку». На корпусе «тихохода» была нарисована эмблема: красная пятиконечная звезда. Рядом белыми буквами было написано: «С.С.С.Р.».

Алексей широко раскрыл глаза.

 - Не удивляйся – бросил Пётр, спрыгивая вниз – аббревиатура означает: «Свободная Соборная Социалистическая Россия» - такое название носит наша страна в конце XXI века… Ну, прыгай, садись…

 - Куда мы летим? – спросил Алексей, опускаясь в кресло «тихохода».

Пётр пристегнулся, и надел на голову матовый чёрный шлем:

 - В Москву.

*  *  *

Небо было густого синего цвета – как гуашь. Как из переполненной солнечной чаши лилось тепло – спокойными мягкими лучами. И будто прямо с неба падали золотые листья – на голову, на руки… Алексей поймал один листик и сжал его в кулаке. Они с Петром сидели на старой деревянной скамейке, в небольшом тихом парке. Якут с отсутствующим видом глядел перед собой, играя старинными круглыми часами на цепочке. Алексей наблюдал, неотрывно впиваясь глазами в каждую деталь этого мира – мира конца века. Восемьдесят лет спустя… другой мир… В дальнем углу парка – компания молодёжи, доносятся звуки гитары, долетают русские слова; в другом конце на скамейке – влюблённая пара; вот – молодая семья с коляской; дальше – старая бабка кормит голубей, крошит хлеб на асфальт; вот деды играют в шахматы; вот кто-то просто идёт мимо; вот лежит на земле собака-дворняжка, и, скорчив смешную морду, чешет за ухом, греется на солнышке…

 - Да это ж всё было! – внезапно воскликнул Алексей – Ничего не изменилось!

 - А в мире вообще ничего не меняется… - отозвался Пётр – Есть земля, есть человек, есть небо… Есть время, оно течёт медленно, медленно как река, которая всегда разная – но всегда одна и та же… «Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь» - так сказал Екклесиаст… «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Посмотри, погляди, Алёша, и, может быть, ты встретишь здесь своего двойника – через восемьдесят, через сто, через тысячу лет…

Алексей присматривался к людям – белые славянские лица, ясные светлые глаза… Прошли тысячелетия – а племя Руси живёт здесь, на этой земле. Пришельцы с далёкого Севера, выходцы из тёмных льдов вечности… «Вот уж действительно – орды приходят и уходят, а Русь остаётся».

Пётр словно прочитал его мысли:

 - Ты прав. Россия – это квинтэссенция Вечности. Есть такая легенда о Третьем Риме, который стоит вечно. Так это правда, Алексей. Он стоит вечно, потому что он сам – суть вечность. И, знаешь, так странно наблюдать высокоразвитые цивилизации, которые сошли с ума, спятили – и бьются о наши Римские стены тёмными волнами, океанами ненависти. Они разлетелись вдребезги, вдрызг и брызг… Они превратились в это – Пётр зачерпнул с клумбы горсть сухой земли – и теперь уж, действительно, Россия – всё, а остальное – ничто. Поэтому скажи там всем, что если не станет России, то ничего не станет.

Алексей ещё не понял где «там» и кому «всем» он должен это сказать, а Пётр уже встал со скамейки, и спрятал часы в карман:

 - Ну, хорошо, время у нас ещё есть. Основательная экскурсия по городу, а к вечеру – на Площадь.

 

*  *  *

Много чего увидел Алексей в Столице будущего – да только так и не почувствовал этого самого «будущего». Нет – он словно окунулся на тысячелетия назад, и ощутил живую древность – древность, парадоксально кипящую молодостью. Не было ни железобетона, ни кривых металлических конструкций, ни стеклянных небоскрёбов; не было мельтешащих многоцветием рекламных щитов и сияющих витрин; словно истлели мёртвые сухие многоэтажки; куда-то пропали бесчисленные рестораны, закусочные, бутики, ночные клубы – вся эта шелуха выгорела в жару русского катарсиса. Острые шпили изящных, словно дрожащих в воздухе готических зданий тёмного камня; тяжёлые грубые формы приземистых жилых домов; резное дерево увитых плющом скромных часовен; и парки – бескрайние, словно леса. По всему городу, на каждом шагу внезапно появлялись, словно шутки архитектора, то копии египетских пирамид, то статуи в античном стиле, то кусок стены, изукрашенный яркой мозаикой, то раскрашенные деревянные фантастические звери, то просто неотёсанные камни, покрытые древнерусской вязью и причудливой символикой. И озарённые осенним солнцем, золотом горели купола взвившихся ввысь маленьких церквей – снаружи и изнутри расписанных глубокими, тёмными красками, с коваными воротами, украшенными венками из белых цветов…

Вечерело, и загорались раскидистые фонари – по всему городу вспыхивали разноцветные нежные огоньки. Пётр глянул на часы:

 - Ну что ж, пора на Площадь. Сегодня правительство будет говорить с народом…

Красная площадь была забита людьми – молодые, среднего возраста, старики, дети… Собрался самый разный люд – весёлые подвыпившие подростки в кожаных куртках поверх вышитых русских рубах; юноши в военной форме, в погонах, многие с орденами – участники пограничных войн; ещё не старые ветераны в расшитых золотом мундирах – суровые, жёсткие лица; рабочие и ремесленники в грубых толстых куртках и тяжёлых ботинках; женщины в ярких расшитых платках, девушки с венками на головах и цветами в руках; седобородые священники в заплатанных чёрных рясах; там и сям – светлоголовые детишки с флажками и огромными воздушными шарами в руках…

Пётр, протискиваясь через толпу, провёл Алексея в первые ряды – и он увидел гвардию, застывшую возле Мавзолея.

 - А… Ильич там, внутри? – шёпотом спросил Алексей.

 - А куда он денется? Со своей историей и памятниками воюют только безродные космополиты. Мы же не троцкисты-интернационалисты начала и не демократы конца прошлого века, чтобы крушить памятники ушедших эпох. Мы уже давно перестали смотреть на русскую историю глазами белых, красных или серо-буро-малиновых – идеологии и мифологемы приходят и уходят, а остаётся единая история единой страны – где каждая эпоха не «хорошая» и не «плохая», а просто интересная и героическая, со своим вкусом и неповторимым колоритом…

Алексей во все глаза смотрел на трибуну Мавзолея. «Правительство. Люди, которые ведут корабль Государства – по курсу, который всегда теряется во мгле вздыбленного мирового океана».

Пётр показывал глазами и шёпотом объяснял:

 - Здесь, на трибуне: Верховный Правитель – мужчина средних лет, славянской внешности, в длинном пальто, которое, распахиваясь на ветру, открывает чёрный френч с несколькими боевыми орденами; позади него – председатель правительства – уже седой, но подтянутый и бодрый; вот –двое братьев Ордена, который является контролёром и очистителем всех ветвей власти (кстати, сам правитель – тоже из Ордена); вот – министр обороны и несколько маршалов; по левую руку от Правителя – мужик в телогрейке, председатель Народного Собора, бывший рабочий сибирского завода; по правую руку – Патриарх всея Руси – худой старик в тяжёлых, белых с золотом и драгоценными камнями одеяниях, с седой бородой по пояс, и ясными голубыми глазами…

Рванул ветер – над Кремлём затрепетало алое знамя с золотым двуглавым орлом.

 - Товарищи, граждане, братья и сестры… - начал Правитель – и Алексей целиком обратился в слух – он впитывал в себя слова, запоминал дословно – и слушал, слушал…

Правитель заканчивал свою речь – и его слова доносились до Алексея словно издали, хотя вот он – этот простой русский человек – стоит совсем рядом, на холодной гранитной трибуне.

… Мы воюем, товарищи. Россия воюет – на Западном Рубеже снова неспокойно. И что-то будет – и мы должны быть к этому готовы. Мы живём бедно, у нас ещё многого не хватает – но всё же мы счастливы. Потому что мы вновь собрали все древние русские земли, мы вновь собрали наши разноязыкие народы в великий русский ковчег, и мы строим для своих потомков справедливое общество. Его увидят вот эти детишки – Правитель обвёл рукой площадь – они будут жить лучше, чем мы… Но закончить я хотел бы не этими словами, хотя они и прекрасны. Я закончу другими словами. Пусть каждый из вас здесь, прямо сейчас, мысленно воздаст память нашим предкам начала века. Предкам, которые приняли на себя удар всемирной катастрофы и страшной войны. Большинства из них уже нет в живых, а немногие ещё доживают век глубокими стариками – одни уже обрели покой в вечности, другие своими старческими глазами глядят на то будущее, вкус которого им так и не суждено было изведать… Они были все разные – и герои, и не совсем; и храбрые, и не очень; и мудрые – и не слишком… Но все эти разные люди заложили ту основу, на которой мы смогли подняться – и поднять Россию над всем миром. Заложили эту основу своими костями – да, великое будущее всегда строится на костях, кто бы что ни говорил… Но это святые кости! Так поблагодарим же наших славных предков начала XXI века – они выстояли, и они сделали то, что должны были сделать…

 - И на Страшном Суде они будут одесную Спасителя – и им простятся их человеческие грехи – ровно и громко сказал Патриарх – а от нас им простая человеческая благодарность… - и Первосвященник склонил голову. Все, кто стоял на Мавзолее, поклонились. И все, кто был на площади – встали на колени. Лишь один Алексей остался стоять – кому же он будет кланяться, самому себе? Но ведь это не ему поклонился Патриарх, Правитель, и весь Народ… Но если не ему, то кому же? Кто здесь ещё славный предок из начала XXI века? Так кто же?! Алексей широко раскрытыми глазами обвёл площадь – затем повернулся к Мавзолею. Патриарх поднял голову и, кротко улыбнувшись, благословил его. Благословил растерявшегося славного предка.

Внезапно Алексей почувствовал, как Пётр что-то положил в карман его куртки. Еле заметно улыбнувшись, Проводник сказал:

 - Ну что ж, до свидания, Алексей. Передай там привет от нас всех… - и Пётр крепко пожал ему руку…

И Алексей словно провалился во тьму, в пустоту – всё вокруг него исчезло, и он сам исчез – но вот только память его хранила в себе всё…

 

Алексей открыл глаза – он стоял на коленях на пустыре, среди бурьяна и мусора. На фоне закатного неба чернела майянская пирамида заброшенного завода. Он дрожащими руками зачерпнул землю – серую и сухую. Никакого ручейка здесь и близко не было. Алексей бессильно протащился пару шагов и сел на колоду.

 - Так это был сон – вслух сказал он – Игра психики…

Алексей машинально полез в карман за зажигалкой – и вдруг его пальцы натолкнулись на что-то холодное и круглое. Он вздрогнул, и, вытащив руку из кармана, раскрыл ладонь – старые часы… Часы Петра! Алексей откинул крышечку – секундная стрелка шла мерно и бесшумно. На циферблате серебрилась изящная гравировка: «С.С.С.Р. – 2091. Время пошло!».

Юрий Петров-Север