Возвращенец

Максим Солдатов

Глава 1

Мозг резко подпрыгивает в черепной коробке и трясётся, будто по нему жахнули 220 вольт. Хватаясь за голову, выныриваю из сна. Всё в порядке, просто бьётся в истерике звонок под потолком – швыряю в него подушку. Единственный способ заткнуть дребезжание – попасть чем-то прямо по центру орущей штуковины. Каждый день начинается с этого ритуала. Иногда попадаю, иногда нет, но сегодня в меткости мне не откажешь. Подушка отлетает на паркет с глухим шлепком. Полная тишина, кажется, ещё подрагивает от звуковых вибраций. Чтобы услышать настоящую тишину, нужно пережить атаку звуком.

Откидываю одеяло и поднимаюсь на кровати. Сидя на краю, рассматриваю свои ладони с желтоватыми мозолями на пальцах. Чувствую тепло, которое, изливаясь прямо из этих ладоней, наполняет комнату моим присутствием. Смотрю за окно. Небо замазано штукатуркой утренних сумерек. То там, то тут в нём разбросаны пятна летающих островов. Недвижно молчит сизая трава. В холмах на горизонте протянулась зигзагом розовая река, которая отсюда кажется ручьём. Вот он, мой план на день. На сегодняшний, на завтрашний и на каждый.

Ежедневно я просыпаюсь от этого треклятого звонка и всякий раз упираюсь взглядом в свет за окном. Любые попытки разлепить глаза до мерзкого дребезжания или застать момент зарева оборачиваются фиаско. Я не знаю, откуда в моей голове вообще есть эта информация: зарево, звёзды, солнце… Как и многие другие вещи, аналогов которым я не видел в реальности. У меня тут лишь бескрайнее небо без всякого источника света. Утром оно ясное, а ближе к вечеру плавно затухает. Затухает небо – затухает и моё сознание. Как бы я ни пытался бодрствовать, где бы ни находился, я неизменно погружаюсь в оцепенение, лишённое всяких снов, а на следующий день просыпаюсь в кровати от звона в ушах.

В моём скромном доме всего одна комната. Слева от входа стоит деревянный брусчатый стол и стул. Справа комод и кровать. На окнах нет штор. Я бы, может, и купил какие-нибудь занавески в полосочку или, там, цветочный горшок с парой орхидей, но тут нет магазинов. Как, собственно, и других людей, которые могли бы мне всё это продать. Есть только загадочная фигура в чёрном балахоне, навещающая меня время от времени и оставляющая коробку с вещами: одежду, обувь, постельное бельё… Мысль о закончившейся вчера зубной пасте подсказывает, что и сегодня таинственный гость зайдёт с посылкой.

Ну а пока в комнате лишь я и моё одиночество. Подцепив пальцами ног тапочек, я подбрасываю его в воздух. Тапочек подлетает вверх и тут же опускается на ловко подставленную ступню. Мне нравится проворачивать этот фокус, надевать тапочки таким образом веселее, чем обычным способом. Правда, сегодня утром левый никак не хочет поддаваться и падает мимо ноги, но и он через десяток попыток сдаётся. Довольный своей забавой, я улыбаюсь новому дню и продолжаю сидеть на кровати, разглядывая пейзаж за окном.

Ожидания меня не обманули. Спокойствие прерывает распахнувшаяся дверь, на пороге стоит посыльный. Ни рук, ни лица своего посетителя я никогда не видел, чёрное одеяние покрывает его полностью, не оставляя шанса рассмотреть хоть малейший фрагмент тела. Я всегда мечтал увидеть его лицо, но боялся даже подступиться к этой идее. И всё же, почему бы не попробовать? Охваченный непонятно откуда взявшимся озорством, я в пару прыжков настигаю своего гостя и пытаюсь ухватиться за чёрный капюшон. Пальцы едва не касаются балахона, когда мощной волной меня отшвыривает в противоположный конец комнаты. Фигура в чёрном уходит. Болит голова. На полу остаётся стоять корзина, из неё торчит тюбик зубной пасты и смешной плюшевый заяц. Откуда, чёрт возьми, я знаю, как выглядят зайцы?!

Глава 2

Примерно восемьдесят процентов времени бодрствования уходит на то, чтобы добыть пропитание. Зверей и птиц здесь не водится, нет съедобных растений – я не охочусь и ничего не выращиваю на грядке. Пищей мне служит розовая субстанция безымянной реки. Но добраться до неё не так-то легко. Первым делом нужно пересечь большое поле жгучей травы. Затем прорваться сквозь заросли кустов с шипами. Я пытался протоптать тропу и обломать ветки, чтобы идти проторенной дорогой, но ночь неизменно сводит все мои усилия на нет: на следующие сутки трава и ветки восстанавливаются как ни в чём не бывало. Каждый день я терплю боль, чтобы достигнуть своей нехитрой цели.

За густыми кустарниками находится вход в пещеру. Узкое пространство в скале заставляет меня то втягивать живот, то извиваться в причудливых позах, чтобы протиснуться мимо острых камней. В полной темноте я шагаю по знакомым уступам, нащупываю бугорки и впадины на камне, прикидывая, сколько ещё осталось до выхода. Первые сто двадцать шагов вязну в чём-то липком, дальше иду посуху, но то и дело приходится наклонять голову, чтобы не зацепить очередной сталактит. Вот тут почему-то дует ветерок с гнилостным запахом – значит, половина пути уже пройдена. Ближе к концу пещера немного расширяется, позволяя мне свободно дышать, а стены её покрывает мох. Здесь я обычно набираю полную грудь воздуха и что-нибудь кричу, играя с эхом. Ну, например, «убеди!» – «иди, иди, иди…» вторит мне собственный голос, растворяясь во тьме. Всего десять тысяч сто пятнадцать шагов до следующего этапа.

Выход из пещеры упирается в отвесную скалу, увитую жёстким плющом. Цепляясь за него, карабкаюсь вверх. Стараюсь не замечать головокружения и не смотреть вниз. Метров пятьдесят – и я оказываюсь на вершине плато, с противоположной стороны которого находится обрыв. Если смотреть вниз, то можно увидеть ту же самую синеву, что и над головой. Не знаю, есть ли вообще где-то там земля или он парит в воздухе. Шагнуть в пустоту, чтобы проверить гипотезу, у меня желания нет. Вместо этого поднимаю взгляд вверх – в небе качается с десяток мелких островков, по которым мне нужно добраться до высокого холма. Прыгаю по ним осторожно – один раз случилось поскользнуться на траве, и только подвернувшийся под руку уступ спас меня от падения в бездну. Добираясь до холма, спускаюсь на равнину, посреди которой раскинулась моя питательная река. Весь этот путь я повторяю ежедневно, туда и обратно.

Розовая жидкость в реке пахнет, как дорогой парфюм. На вкус напоминает спелые персики, а по консистенции – кисель. Да, всех этих вещей тоже не существует в реальности, но знание о них гнездится где-то глубоко в моей памяти. У реки есть несколько удивительных свойств. Во-первых, она чудесно насыщает желудок – одного приёма пищи хватает, чтобы чувствовать сытость в течение всего дня. Во-вторых, исцеляет любые раны и моментально смывает грязь. Стоит мне окунуться в прохладную матовую гладь, как все ссадины, полученные по пути, затягиваются. Кожа после омовения становится безупречно чистой и гладкой. А ещё извлечённая из русла жидкость тут же испаряется. Вылезая на берег перемазанным липкой субстанцией, я уже через пару минут не могу обнаружить на себе ни малейшего пятнышка.

Не помню, как очутился в этом месте и была ли у меня когда-то другая жизнь. Не помню, как впервые проснулся в своей комнате, как нашёл дорогу к реке. Такое чувство, что это было всегда и продлится, судя по всему, ещё вечность. Но я не жалуюсь и не скучаю. Я полон радости от ежедневной физической нагрузки, от преодоления препятствий и соприкосновения с безымянной рекой. Единственное, что меня сводит с ума – ощущение таинственности всего происходящего.

Глава 3

Идея о том, что я могу разгадать некую тайну своей жизни, со временем плотно засела в моей голове. Было два сомнительных варианта, как это сделать. Первый – скинуть капюшон со своего утреннего посетителя. Как будто его лицо могло стать неким ключом. Но сколько бы раз я ни пытался, развязка всегда была одинаковой – отбросив меня на пару метров невидимой силой, гость просто ускользал из рук. Вторым вариантом было исследовать мир. Я шёл вдоль русла реки, насколько хватало сил. Однажды даже попробовал смастерить подобие плота, чтобы сплавиться вниз по течению. Но и тут концовка была стандартной – внезапное забвение, а после – пробуждение в постели под яростное дребезжание звонка. Я уже отчаялся разгадать загадку своего бытия, когда по счастливой случайности столкнулся со странным явлением, вновь вселившим в меня надежду.

Как-то раз я отправился на реку позже обычного. Добрался до пункта назначения без приключений, но на холме заметил вдалеке карету, запряжённую четырёхлапыми монстрами – упал в высокую траву, решил затаиться. Кучер в чёрном одеянии, подобный той фигуре, что приносит мне посылки, слез с козел, вытащил из кареты толстую трубу, опустил в реку и подождал какое-то время, после чего сложил трубу, уселся обратно и стеганул кнутом мохнатых тварей. Проехав с десяток метров, экипаж взмыл в воздух, а уже через считаные секунды растворился в небесах. «Ну дела», – присвистнул я и решил во что бы то ни стало пробраться внутрь повозки.

Уже сбился со счёта, сколько попыток ушло на то, чтобы вновь застать карету. Может, месяц, может, больше, я нырял в том самом месте, где впервые увидел экипаж. С собой брал тяжёлый камень и стебель тростника – с их помощью удерживался в течении и мог дышать через высунутую вверх соломинку. Внутри реки находился часа два – считал про себя до 8000, после чего выныривал из укрытия и отправлялся домой. Раз за разом, с каждой безуспешной попыткой, во мне только крепла уверенность, что удача непременно придёт. Однажды так и вышло.

Я услышал глухой шлепок трубы о поверхность реки и равномерный гул насоса. Тут же почувствовал, как течение усилилось в несколько раз. Интуиция подсказывала мне, что с помощью шланга карета заправляется розовой субстанцией, а потому можно проникнуть внутрь вместе с жидкостью. Отпустив свой каменный якорь, я задержал дыхание и доверился судьбе.

Но уже внутри этого потока меня одолели сомнения, я испугался. Что ждёт впереди? Вдруг моё тело измельчит в куски каким-нибудь железным вентилем? Или в повозке окажется недостаточно воздуха? Варианты фатального развития событий множились в голове, я стал истово грести против течения, но оно всё с большей скоростью увлекало меня прямо в трубу. И вот, я ощущаю руками ребристые стенки насоса и мысленно прощаюсь с жизнью. Но события складываются благоприятно. Диаметр шланга достаточный, чтобы свободно пропустить тело взрослого мужчины. Внутри никаких вентилей. Смачным шлепком я плюхнулся в жидкость.

Тут достаточно кислорода, хотя совсем скоро, кто знает, ёмкость может заполниться до краёв и мне будет суждено захлебнуться. Всплывая на поверхность, начинаю быстро поглощать знакомую пищу, надеясь таким образом освободить место для дыхания. Желудок заполнен, но я продолжаю пить, охваченный паникой. Кажется, уровень жидкости подбирается к потолку, я уже могу дотянуться до верха повозки рукой, когда гул насоса наконец затихает. Спустя пару минут, карету пошатывает, а меня прижимает к её задней стенке. Судя по всему, мы набрали скорость и вот-вот взлетим.

Глава 4

Я почувствовал резкий толчок. Неужели приземление? Невыносимо мутило и было трудно дышать – воздух заканчивался, хотя всю дорогу я старался его экономить, контролируя дыхание. Когда движение колес прекратилось, я всё ещё болтался в липкой жиже, которая никак не могла остановиться после сильной тряски. Потом раздался скрежет замка, ударил яркий свет… Мощным потоком меня вынесло наружу.

Я ударился о жёсткую поверхность. Оглянулся и увидел, как розовая субстанция стремительно исчезает. «Может, испаряется, а может, волшебным образом впитывается в камень», – вдруг подумалось мне, потому что от камня исходило какое-то тепло, словно подо мной не бездушная материя, а нечто живое, способное поглощать жидкость, подобно человеку.

Метрах в трёх от себя я увидел массивную фигуру в чёрном балахоне, возившуюся у кареты. Она не обращала на меня внимания, и я поспешил укрыться, подгоняемый собственным страхом. Сначала пополз на карачках, потом аккуратно поднялся и рванул в противоположном от кареты направлении. Но пробежав буквально пару минут, я вновь увидел повозку впереди себя. Выходит, мы находились на крошечной планете, и спрятаться было решительно негде. Существо обернулось. Одним своим вниманием оно начало высасывать из меня силы. Я упал на колени, потом откинулся назад, с ужасом отмечая, как меня продолжает покидать жизненная энергия.

Приблизившись, оно сбросило капюшон. Я наконец увидел его лицо, но отнюдь не был этому рад. Под балахоном скрывалась чудовищная физиономия, похожая на маску. Ярко-жёлтые глаза на каменистого цвета лице и отвратительный оскал с рядами белоснежных акульих клыков. Оно улыбалось и подходило всё ближе. Когда до встречи с гигантом оставалась буквально пара метров, я заметил, как по небосклону к нам приближается точно такой же чёрный шар, как тот, на котором мы находились. Собрав в кулак последние силы, – не знаю, на что я надеялся, – я встал и подпрыгнул так высоко, как только мог. Видимо, меня захватило гравитацией пролетавшей мимо планеты – в прыжке я буквально приклеился к её поверхности. Но и монстр не отставал. Двухметровый верзила приземлился ко мне с такой силой, что планета, кажется, могла бы отклониться от своей траектории. «Вот теперь точно конец», – пронеслась в голове очередная мысль, но тут я заметил, что мой враг с тревогой обернулся назад. Когда я вновь увидел его гримасу, улыбки уже не было. Да он напуган до чёртиков! Тогда я ощутил неимоверный прилив сил – такой, что смог подскочить и рвануть со всех ног прямо на врага. Но пока я бежал, чёрная фигура распалась на две половины и перестала подавать признаки жизни. Наш бой завершился, так и не начавшись.

Я с трудом переводил дыхание и ощущал, как во мне поднимается цунами энергии. В душе начало нарастать очень странное чувство. Я вдруг увидел всю планету – сразу, со всех сторон. Увидел не глазами, а каким-то внутренним взором, словно находясь в каждой точке пространства вокруг неё, словно впитав внутрь себя всю окружающую реальность. Чувство ширилось и ширилось, отдаляясь всё дальше от планеты, захватывая её атмосферу, соседние летающие объекты, звёзды, галактики… Я впервые оказался на нематериальной половине Вселенной. Оттуда, с высоты птичьего полёта, я наблюдал, как из глаз моей оболочки брызнули слёзы, тело издало истошный вопль и потеряло сознание.

Глава 5

Вселенная разделена на две части. В одной из них я до недавних пор не бывал никогда, в другой чувствовал себя свободно. Тут есть множество галактик, каждая из которых имеет свои законы природы и формы жизни. Я родом из галактики номер семь, самой боевой. Испокон веков мои предки воевали, пытаясь колонизировать всё новые и новые участки Вселенной. В результате мы разрослись до неимоверных размеров, но воевать так и не перестали. Жители седьмой галактики, находящейся прямо в центре известной нам карты, не являются богами, но дух войны, властный над обитателями здешних земель, воспитал в нас неимоверную физическую силу и прозорливый ум. Воевать с нами непросто.

На сей раз мы летели на огромном космическом корабле под названием Глот на операцию, направленную на разоружение противника. Ну то есть озвученной целью было истребить парк космолетов враждебной галактики… А на самом деле задачей было найти и обезвредить магический портал, который постоянно пополнял ряды врага новыми бойцами. Об этом знали только несколько капитанов и лейтенантов, в чьи полномочия входило непосредственное осуществление секретной миссии. Среди них был и я.

Мы с лёгкостью захвалили стратегические точки и подорвали космолёты, но что-либо сделать со всё пребывающими воинами не было никакой возможности. Не то чтобы это угрожало нашему гигантскому короблю, защищённому энергобронёй, но верховный главнокомандующий проявлял упорство и требовал найти рассадник живой силы. Воины противника пребывали с огромной скоростью, сколько бы мы их ни уничтожали. Разгадка тайны их приумножения сделала бы нашу боевую мощь безграничной, а потому доискаться до истины нужно было во что бы то ни стало.

Не буду погружать вас в жестокие подробности того, как нам удалось расколоть этот орешек, скажу лишь, что информация была получена. Оказалось, наш враг ворует потерянные души из всех неисчислимых галактик Вселенной, превращая их в своих воинов. И чтобы предотвратить этот процесс, а потом и овладеть его механикой, было решено пропустить тысячу наших бойцов сквозь жернова трансформации. Одним из добровольцев, вызвавшимся рискнуть собственным разумом и свободой ради общего блага, стал ваш покорный слуга.

Как и сотни других ребят, меня отправили со шпионской миссией в пятую галактику – своеобразное чистилище для будущих воинов, – предварительно форматировав личную базу данных. Я потерял память, потерял чувство собственного я. В одном из далёких уголков нового мира я проснулся простым смертным, без всякого понимания поставленной передо мной задачи и вообще осознания происходящего. Шансы на успешное завершение операции были мизерными.

Почти тридцать пять лет, как выяснилось теперь, я вёл полуживотное бессмысленное существование, полностью посвящённое выживанию. Каждое утро я просыпался в своей кровати от раздражающей трели звонка, затыкал его броском подушки, преодолевал долгий путь к источнику пищи, возвращался и засыпал. День за днём одно и то же, время практически не двигалось, и я постепенно сходил с ума, получая даже некое извращённое удовольствие от такой жизни. Но каким-то чудом инстинкт самосохранения и интуиция не позволили мне забыться навсегда. Мне удалось вырваться: зацепившись за единственную возможность сбежать со своей планеты, я вышел из её отупляющего поля и внезапно вспомнил всё, что знал до этого. В том числе и свои уникальные боевые навыки – выстраивать невидимые препятствия, с помощью которых мог рассечь надвое любого противника или создавать защитный купол.

Вернувшийся разум преподнёс мне сюрприз – я обнаружил, что твёрдо знаю механизм зарождения воинов. Оказывается, души, потерявшие волю к жизни, решались на самоубийство. Единственным способом это сделать был прыжок в зияющую пустоту, хорошо знакомую каждому заключённому по ежедневному пути до реки. Но попытка покончить с собой становилась не освобождением от абсурда, а лишь переводила их на новый уровень трансформации. Перемещённые на отдельную планету, они подвергались длительной зомбирующей пропаганде милитаризма и обретали новый смысл жизни – стать воином и бороться. Как им объясняли, за всё хорошее против всего плохого. Крепко пропитанные идеологией и бесконечно ей преданные, души поселялись в биомеханические тела и обучались навыкам боя, после чего отправлялись в ту точку галактики, где армия нуждалась в подкреплении.

Очевидно, мне предстояло пробраться в ядро правления, чтобы подорвать систему изнутри. Совершив круг на второй крошечной планетке, я вернулся в ту же точку, где осталась карета, запряжённая четвёркой мохнатых существ, и спрыгнул обратно. Нужно было достигнуть базы командования. Понять их местонахождение было нетрудно – поднявшись на повозке ввысь, я увидел, что все небесные тела вращаются вокруг единого центра, оснащённого сверхмощным энергетическим полем. Так как моей уникальной способностью было создание этих самых полей, я без труда проделал брешь в защитном механизме и проник внутрь.

Конечно, я ожидал, что на меня тут же набросятся стражники, и был готов к атаке, но, к моему удивлению, никаких защитников не было. Внутри оказался мирный город: мощённые булыжником дороги, низкие каменные дома с черепичными крышами, кареты, подобные моей, и горожане, спешащие по своим делам или просто прогуливающиеся по широким улицам. Некоторые из них были в чёрных балахонах, как те существа, которых я уже встречал ранее. Странно, но на меня никто не обратил ровно никакого внимания.

От брони, ограждающей планету, вниз тянулись мощные цепи, и все они сходились к крепости. Туда я и направился – целью было отключить поле забвения и вернуть память всем жителям, чтобы полностью очистить сектор от украденных душ и лишить пятую галактику влияния.

С помощью боевой магии я с лёгкостью преодолел ворота и обезвредил стражников. Внутри возвышалась винтовая лестница, упиравшаяся в массивную дверь из чёрного дерева. Я поднялся и ворвался внутрь.

В отделанном драгоценными камнями тронном зале восседала фигура – судя по всему, их правителя, – вокруг неё стояла стража в нелепой форме, украшенной цветастыми перьями. Все были облачены в мощную энергетическую броню, которая не поддавалась моей магии. Оружия не было – они атаковали ментально. Почти сразу я обнаружил пробоину в своей защите, к сознанию неслось с десяток зарядов. Стражники хотели завладеть моими мыслями и вернуть в состояние безвредного овоща, но как бы не так. Я наскоро заделал брешь и переместился в нематериальную часть Вселенной – эту способность я обрёл лишь недавно и был велик риск распрощаться навсегда со своей физической оболочкой, но выбора особо не представлялось. Моё тело рассыпалось сияющей пылью и проникло в лёгкие противников. Я применил атаку заражения. Электрический импульс заставил тела врагов рассыпаться на миллиарды таких же точно песчинок. Но так как стражники и величественная фигура не были готовы к такому развитию событий, то не успели создать аватара в нематериальной Вселенной и просто-напросто рассыпались в прах вместе со своим сознанием.

И всё бы отлично, но мощность атаки была такой сильной, что спровоцировала появление крохотного портала в нематериальную Вселенную. Размером не больше точки, совсем слабый, он, однако, начал поглощать окружающую реальность, всасывая её метр за метром в зияющую пустоту. Как мог быстро, я переместил свои частицы в отдаление от крепости и собрал тело заново. Всё это длилось не более секунды, но пустота успела поглотить уже добрую половину здания. Реальность закручивалась зловещей спиралью, угрожая уничтожить сначала весь город с его обитателями, а затем и всю пятую галактику. Ужасаясь возможным последствиям своей самонадеянности, я сделал единственное, что пришло в голову, – наложил на очаг разрушения многослойную энергетическую броню. Инерция ещё сохранялась пару жутких секунд, но наконец затихла. Я справился.

Рядом с собой я заметил женщину в белом платке. Потрясённая, она пролепетала:

- Что за странный сон? Вы Бог?

Я ответил:

- Не волнуйтесь, скоро начнётся гуманитарная миссия седьмой галактики, вас вернут домой. Всё закончилось.

Глава 6

Год 2010. Я учился в 11 классе общеобразовательной школы на планете Земля. До 9 класса я был не особо силён и подвергался нападкам одноклассников. Учился плохо, потому что всё мне было неинтересно. Я не понимал, чем полученные знания могли бы пригодиться на практике, а напрягаться ради высоких баллов в дневнике казалось верхом глупости. Последние два года я много работал над собой как в физическом, так и в духовном плане, и достиг немалых успехов. Не так давно записался на тренировки по тяжёлой атлетике и успел уже завоевать первый юношеский разряд.

И вот, как-то раз я шёл на тренировку по штанге, за спиной висел большой рюкзак с формой. Было лето, хорошая погода. Я приехал в этот район из противоположного конца города на автобусе, до зала оставался буквально один квартал. Ничто не предвещало того, что случилось позже.

Это был обычный ясный день обычного школьника на каникулах, который думал свои обычные мысли. Вокруг возвышались тополя. Они успели сбросить пух, и я вспоминал, как любил в первых классах поджигать эти хрупкие белые дорожки. Слева стоял пятиэтажный дом – в том городе, где я вырос, пятиэтажки были сродни небоскрёбам. И вот я думал обо всём этом, когда вдруг ощутил – то самое.

Я почувствовал, как моя левая нога касается асфальта и на неё переносится вес тела. Как правая отрывается от земли и проносится в воздухе, чтобы принять на себя нагрузку. Время как будто замедлилось. Я чувствовал твёрдую поверхность асфальта, испещрённую мелкими камушками. Чувствовал свои мягкие и удобные ботинки. Обратил внимание на джинсы. Они весили грамм 300-400 и плотно облегали мои ноги. Наверное, это нормально, когда люди ходят по улицам в джинсах и ботинках. Но тут – тут было что-то другое. Я как будто сам стал этими джинсами и ботинками. Стал тополиным пухом и пятиэтажкой в отдалении. Заполнил собой весь солнечный двор, который пересекал в тот момент. Ощутил гравитацию, нежно прижимавшую меня к поверхности Земли…

Люди обычно идут из точки А в точку Б, не особо задумываясь о происходящем. Они движутся на автомате, витая, как и я секунду назад, в собственных мыслях. Автоматически делают вдох и выдох. Я же понял, что дышу сам, совершенно осознанно. Это я делал вдох, и я делал выдох, а не кто-то другой посредством моего тела. На улице было тепло, но я ощущал, что воздух теплее, когда его вдыхаешь, чем когда выдыхаешь. Я чувствовал его поток на краешках своих ноздрей – осязание обострилось до предела. Зрение обострилось тоже. Обычно подслеповатый, я вдруг увидел каждую веточку окружавших меня деревьев, каждого муравья, копошащегося в траве. Меня захлестнула волна восторга, но и её я наблюдал как будто со стороны. На самом деле я был совершенно спокоен и погружён в шелест листвы, шум проезжавших вдалеке машин и болтовню ребятни на детской площадке. Я был этим всем одновременно и ощущал, словно собственную ступню в ботинке.

В мире существовал не только я, моё восприятие – существовала реальность, отдельная от мыслей. Существовала, несмотря не то, глядят ли на неё чьи-либо глаза, ощущает ли кто-то её запах, трогает ли поверхность. Я был этой реальностью и знал мельчайший её изгиб. Знал расстояние от дороги до спортивного зала и как медленно протекают сквозь живых существ вязкие секунды. Живые существа: птицы, насекомые, люди – отзывались в окружающем мире яркими всполохами. Я был каждым из них. Сухоньким дедком, живущим на первом этаже уже шестой десяток лет и парой молодожёнов, прогуливающихся с мопсом, белобрысой девчонкой, у которой вчера выпал первый молочный зуб, и воробьём, купающимся в луже. Я был везде и нигде одновременно. Всеми и никем.

Тогда моё сознание вдруг вознеслось над этим летним днём высоко-высоко. Прочь из тела, над двором, выше пятиэтажки, облаков… Выше Солнечной системы. Я увидел черноту Космоса – и смог прикоснуться к ней. Внезапно понял, что на этой планете нужно будет выполнить некую новую миссию. Но какую? В этом предстоит разобраться.