Марсианские яблоки
- Принят к участию в конкурсе
Казачья песня
Николай Петрович уже не пытался выпрыгнуть из собственных штанов. Как бы ни хотелось, он понимал: в этот раз ниоткуда выпрыгнуть не удастся. Даже в какую-нибудь щёлку тихо забиться и пересидеть там, украдкой поедая местных кузнечиков, не получится. Все его знакомые по-тихому переобувались: кто в старые дореволюционные калоши, кто в патриотические сапоги, а кто и вовсе в крестьянские лапти; сваливали каждый в своё отдельное Будущее, а вот у него вместо Будущего – тюремное окошечко постоянно всплывало – в последнее время он только детективы смотрел – а результат там всегда один : «Вор должен сидеть в тюрьме…»
Эх, Николай Петрович, Николай Петрович, красивый был мужик когда-то, весёлый, косая сажень в плечах, дом в пригороде отстроил с оранжереей, апельсины-мандарины там выращивал, жена – умница-красавица, сын-наследник рос не по дням, а по часам, крузак навороченный приобрёл - это само собой! - выбился вроде бы из грязи в князи – а что теперь? Почему так глупо распорядился он своей жизнью? Жену с сыном бросил ради Маруськи – крикливой, изворотливой, постоянно заискивающей перед ним бабёнки - чем она его взяла? – разве что заискиванием этим? – как собачонка шелудивая – её пнёшь ногой, а она опять хвостом машет и вьюном вокруг теребенится… Не то что его Лариса – гордая, с образованием, цену себе знает, не обнимет лишний раз, дети на первом месте… Вот у неё Будущее как на ладони – сын, внучка, новую профессию освоила – диетологом работает в частной клинике, с внучкой нянчится…
Николай Петрович крякнул, покрутил в руке вилку, подцепил луковое колечко из пластмассовой посудинки с маринованной селёдкой – потянул ко рту, уронил прямо на стол – Маруська не особо этикетом заморачивалась – всё по-быстрому, по походному варианту. Наш-то бывший богатырь к другому обхождению был приучен – скатёрочки, салфеточки, сервиз на 6 персон, первое, второе, третье, пироги с мясом и всякое-прочее, а в буфете настоечка домашняя припасена… Не жизнь, а ягода малина!
- А у многих даже прошлого приличного нет, - сказал вслух Николай Петрович, обращаясь к семейной фотографии, которая упрямо стояла на самом видном месте в большой комнате. – Так что ничего, и без Будущего обойдусь…
- Не обойдёшься, Петрович, - голос был таким громким, что Петрович оглянулся, пошарил глазами по дивану с обтрёпанной кожаной обивкой, по окну, задёрнутому темно-синими плотными шторами, по пыльному паркетному полу – в гостиной Маруська наводила порядок только если гостей ждала. Никого… Нет, не испугался Николай Петрович - и про белую горячку, и про всякую чертовщину дружки-приятели, крестясь, рассказывали… Но с ним самим ничего такого отродясь не случалось. Схватился Николай Петрович за голову, помотал ею из стороны в сторону, протянул хрипло - так он в детстве мамаше своей жаловался, когда её в школу в очередной раз вызывали:
- Да что я такого сделал?
- Много чего, Каравеллов. Род свой позоришь. У тебя в роду и моряки, и казаки, и строители были – к примеру, печник один знаменитый на всю округу – такие русские печи клал, что залюбуешься, другой паруса шил прочные да ладные, а дед твой Матвей до Берлина дошёл, в артиллерии служил. Честно все трудились, фамилией своей гордились. А ты? На что потратил силушку свою богатырскую?
Всё ниже опускал Петрович голову – понял он, что это Совесть с ним заговорила – видно, невтерпёж ей стало молчать, край подошёл.
- Что же делать-то таперича? – безнадёжно вопросил Николай Петрович, непроизвольно вытаскивая казачьи слова из своей генетической памяти.
- Дам я тебе одну подсказку: коня добыть нужно, да не абы какого, а белого, как снег. Добудешь такого коня – и вернётся на Землю-матушку Изначальное Будущее. И тебе там тёплое местечко припасено… Коли справишься…
Тряхнул буйной головой Николай Петрович, задумался крепко… А потом встал, как по команде, да запел песню - любимую, отцовскую – поднялась песня со дна души его – взбаламутила, закружила в вихре памяти, отозвалась тоской и горькими слезами…
- Ой да как таперича, Дон, смутен ты стал
А ой, да ты корми... кормилец ты наш,
Ей, ты наш славный тихий Дон, ты наш славный тихий Дон!...
А ой, да помути... помутился, Дон,
Ей, весь ты сверху донизу, весь ты сверху донизу…
Пел Николай Петрович, и текли слёзы по небритым щекам его…
Пегас
Когда Маруся вернулась из магазина с полными сумками всякой всячины, Николай Петрович не встретил её у дверей, чтобы помочь, как обычно. Только две огромные овчарки, недовольно ворча, пропустили хозяйку в просторную прихожую.
- Странно, куда это он подался? Темнеет уже, и дождь припустил не на шутку, – подумала женщина, поставив сумки на пол и стряхивая дождевые капли с морковного зонтика. Брызги полетели на собак, но те только глазами недоумённо повели вокруг.
Не найдя в доме очередного спутника своей бестолковой жизни, Маруся вышла на улицу и увидела свет в старой сараюшке в углу двора. Когда-то, во времена предыдущих хозяев там жил поросёнок, потом куры, но давно уже сараюшка пустовала – и вдруг свет…
- Коленька, ты что тут делаешь? – сострадательно спросила Маруся, стоя на пороге и вглядываясь в массивную фигуру Николая Петровича, еле вырисовывавшуюся в слабом свете тусклой лампочки.
- Коня покупать буду, - прогудел басом Коленька, - потолки здесь низковаты, придётся сарай перестраивать. Но это мои ребята мигом сделают…
Николай Петрович мерил шагами низковатый сарай, немного наклоняясь там, где проходили потолочные балки. Лицо его было вдохновенным, и если бы не ранняя лысина, озаряющая блеском начищенной сковородки большую половину головы, можно было подумать, что это влюблённый юноша, волнующийся перед первым свиданием…
- Мм-ы же мм-ашину новую собирались... - оторопело сказала Маруся и замолчала, женским чутьём поняв, что все её мечты и планы невозвратимо рухнули к копытам будущего коня.
- Коня я назову Пегас, - сказал Николай Петрович так грозно, будто кто-то ему возражал.
Внезапно он подошёл к Марусе, обнял её за плечи, потом вдруг подхватил на руки, понёс прямо к крыльцу:
- Посмотри, Маруська, сколько звёзд на небе! Точно веснушек у тебя на носу! – воскликнул Николай и закружился по двору вместе со своей нелёгкой ношей. Звёзд во тьме неба не было, потому что лил дождь, но разве это важно?
- Да-а, давно я не видела такого звёздного неба, - ответила Маруся, поправляя рукой мокрые волосы и неуклюже болтая короткими ножками в домашних тапочках. - А что вообще происходит?
Беломор
Старый сарай превратили в новую конюшню за неделю, а вот с конём не заладилось. Во-первых, Николай Петрович никогда в жизни не имел дела ни с одним конём, даже ни в каком виде. И то, что его прадед Уссурийским казаком был, ничего в этой ситуации не меняло. Во-вторых, выяснилось, что хороший конь, плюс амуниция, корма, содержание – стоят бешеных денег. А у Каравеллова на счету свободных средств было в обрез, точнее, совсем не было.
- Выкрутиться, конечно, можно. Взять кредит. Но его ведь отдавать надо, - рассуждал Николай Петрович. Надежда была только на то, что скакнёт он на своём Пегасе в Будущее, а назад уже не вернётся. Ищи ветра в поле, как говорится. Поминай как звали. И налоговая его не достанет, и кредиторы не доберутся.
Ну, а в-третьих, Маруська в Будущее категорически не хотела, так и заявила, что ни за какие коврижки ни на каком коне никуда не поедет, тем более верхом. Тупик со всех сторон, но Николай Петрович – мужик упрямый. Как там, у Некрасова: «Мужик что бык, втемяшится в башку какая блажь, колом её оттудова не выбьешь».
Переложил он дела свои насущные на плечи Беломора – так бригадира Анастаса Андреевича Нечётного прозвали за то, что тот один «Беломор» признавал – по каким-то своим порталам ухитрялся доставать сине-белые пачки, выуживал, выискивал, выписывал, но оставался верным своей давней привычке. И вот в процессе строительной беседы Николай Петрович коротенько объяснил причину своего отъезда и поинтересовался про коня: мол, надумал купить и как бы это дело обстряпать за умеренную плату - но конь чтоб был белым как снег и быстрым как ветер. Задумался Анастас Андреевич, мастер на все руки, прищурился хитро:
- Что ж, помочь могу, есть у меня один знакомый, он хоть чёрта на верёвочке приведёт, если наличные предоставить и без обману. Но с условием: если получится у тебя, что задумал, разузнай там про Великий Кристалл. Внук у меня живёт, начитался фантастики, пристал как репей:
- Как думаешь, деда, есть такой кристалл или нет? А если есть, как его найти? И тому подобное до без конца. А я почём знаю? С нашей работой и вникать некогда. В Будущем, наверно, такие Кристаллы в каждом доме будут заместо стиральной машинки. А если небольшой этот приборчик, посылочку мне оттудова отправь. Адрес знаешь.
Растерялся Николай Петрович, про Великий Кристалл он и слыхом не слыхивал, читал только детективы, ограничивая свой духовный мир преступными элементами. Подумал-подумал и пообещал:
- Хорошо, Анастас Анлреевич, для вашего внука постараюсь что-нибудь выяснить. Так по рукам? Вы мне коня, я вам – Великий кристалл. Если это, конечно, не космическая установка.
Маруська
Эх, конь, что за конь! Белый как снег, быстрый как ветер! Через десять дней, в розовый час рассвета, Беломор привёл Пегаса к конюшне, привязал морским узлом, похлопал по влажному крупу, протянул кусок хлеба с солью:
- Угощайся! Собаки подняли лай по всей округе. Николай Петрович выскочил из дома сонный, встрёпанный, на радостях подбежал к коню, восхищённо протянул:
- Красавец! Где ж ты его раздобыл? Не краденый?
- Обижаешь, начальник. Всё честь по чести. Вот документы, - ответил Беломор и отвернулся, глядя на ровную асфальтированную дорогу, которая вела от основной трассы к дому. Скучная процедура пересчёта денег длилась недолго. Беломор спрятал толстый конверт в старый портфель, добавил строго:
- Петрович, про Кристалл не забудь. Я внуку про наш уговор рассказал. Он теперь ждать будет.
Тут и Маруська в халатике выскочила. Близко к коню подходить не стала, смотрела на Пегаса как на диковину, улыбалась своими веснушками.
- Когда едем, Коленька? – спросила ласково. Каравеллов удивился:
- Ты же не хотела никуда ехать, забыла уже, какой скандал мне закатила?
- А вот увидела Пегасика и передумала, - звонко крикнула Маруся и засмеялась переливчатым бубенчиком-колокольчиком.
Сборы
Сборы заняли неделю. Маруся складывала вещи в безконечные сумки, пакеты и чемоданы, Николай Петрович ругался, выбрасывал всё это «тряпьё» прямо на пол, а потом рассовывал куда придётся. В доме царили хаос и неразбериха, было уже понятно, что путешественники ненужное обязательно возьмут, а необходимое обязательно забудут.
- Берём только документы, деньги, драгоценности и всё, - командовал Каравеллов.
– Ещё телефоны. Зарядки. Газовые баллончики. Лекарства тоже нужно взять, - настаивала Маруся. - Всё-таки 52 - не 18.
- Да, тут ты права, - соглашался Николай Петрович. И так продолжалось с утра до вечера. В конце концов всё было утрамбовано в два огромных рюкзака, в два больших чемодана на колёсиках, сбоку стояло несколько пакетов с едой, а в углу лежал бесформенный тюк с четырёхместной палаткой - её так и не смогли правильно сложить после тренировки. Было понятно, что Пегас такой груз не выдержит.
- Может, ты на велосипеде поедешь? - с надеждой спрашивал Николай Петрович свою спутницу.
- На велосипеде я один раз только до забора доехала. Давай лучше на машине, - предлагала Маруся.
- Какая машина? Портал же не откроется, - объяснял Каравеллов, теряя терпение. - Понимать надо.
В конце концов путники обратились за советом к всезнающему Беломору.
- По логике, в Будущее всё, что ваша собственность, должно следом автоматически переместиться. Главное, с Пегаса не свалитесь и через Портал вовремя проскочите. Поезжайте с Богом, на месте разберётесь! - философски заключил бригадир.
- А где этот Портал искать?- спросила Маруся.
- Сиё одному Богу ведомо, - вздохнул Беломор.- Поезжайте куда глаза глядят, а там видно будет.
Остановились на том, что Маруся возьмёт с собой дамскую сумочку с косметикой, выходное платье с рюшечками и туфли на каблуках, Николай Петрович – пакетик с лекарствами и мешок с овсом. Документы зашили в подкладку выходного костюма. Спортивную одежду и кроссовки новые купили. Фляжку с водой, фрукты, бутерброды упаковали. Сели на дорожку, по русскому обычаю.
Портал
Порталы бывают разные. Это может быть колодец или кротовая нора, туннель, дупло дерева, печная труба, звёздные врата - да что угодно, если дело происходит в тридевятом царстве, в тридесятом государстве. Был жаркий летний день, когда двое путешественников ненароком отправились в Будущее. Николай Петрович гордо восседал на послушном Пегасе и смотрел по сторонам орлиным взглядом в поисках чего-то, хотя бы отдалённо похожего на Портал. Заботливая Маруся терпеливо сидела позади и платочком вытирала пот, покрывавший блестящую лысину Коленьки - в процессе движения выяснилось, что про головные уборы как-то не подумали, а возвращаться – плохая примета. Ехать старались в тени деревьев, однако шаловливое солнце плясало вокруг, как нарочно застревая на лысине Николая Петровича. Он отмахивался от него рукой как от мухи, сосредоточенно вертя головой по сторонам. Они проскакали уже километров пять или двадцать, как вдруг увидели море – приветливое в лучах заходящего солнца…
Дорога, по которой тихо-мирно, пощипывая время от времени травку на обочине, скакал Пегас, уходила прямо в воду, теряясь в морской глубине. Николай Петрович вначале растерялся, с трудом слез с насиженного места, подошёл к берегу и потрогал живую волну, по-щенячьи доверчиво ткнувшуюся ему в руку.
- Вода какая тёплая… Может, искупаемся? – предложил он Марусе.
- Не-а. Я уже тонула. Лучше я ужином займусь, а ты иди, - ответила ему спутница, порядком уставшая от идей Николая Петровича.
- Давай тогда с тобой поплаваем, - сказал Каравеллов Пегасу, заходя в воду, – и в этот момент вспомнил, что, когда они с Ларисой и Витькой отдыхали в Крыму, он так и не рискнул отправиться на экскурсию «Купание с лошадьми в море».
- Что было, то быльём поросло, - вздохнул Николай Петрович и поплыл, держась одной рукой за Пегаса. Потом лёг на спину и засмотрелся на бегущие облака, на загадочную глубину открывающихся далей, на еле различимых в поднебесной выси птиц...
Очнулся он на берегу. Рядом на боку безмятежно спал Пегас. Ни одной живой души вокруг не было, лишь вдалеке, под сопочкой, среди зелени виднелись яркие крыши каких-то построек. Каравеллов вскочил, как ошпаренный, не сразу сообразив, что случилось.
- Марусенька, ау! Ау! – забегал он вдоль берега. – Неужели утонула? А как же ужин? Бутерброды? Боже мой!
Добрава
Успокоившись немного, Каравеллов глубоко задумался. У него в активе имелись только семейные трусы, очки и Пегас. Ни документов, ни денег, ни мобильного – было отчего впасть в отчаяние. Но он не впал. Он понял, что это произошло: он! - попал! – в Будущее!
В приподнятом настроении, надеясь на свои казачьи гены, взгромоздился Николай Петрович на Пегаса и , подгоняемый чувством голода, во весь опор поскакал прямо к ярким крышам на горизонте. Внезапно ретивый конь заржал и резко свернул вправо – там пасся табун, на краю зелёного поля аккуратно выстроились какие-то разноцветные коробочки, стояла новенькая техника, поле было усеяно цветами , а нежно-медовый запах луговых трав кружил голову. Пегас величественно подошёл к одной из синих коробочек, наклонился, начал жадно втягивать в себя воду. Николай Петрович разглядел, что в ёмкостях синего цвета была вода, в зелёных и жёлтых – сено, овёс, какие-то ещё корма.
- Здорово здесь всё устроено, - сказал вслух путешественник, адресуя свои слова Пегасу, и вдруг услышал приятный женский голос – он раздавался как бы ниоткуда:
- Спасибо, что высоко оценили нашу конеферму. Всегда рады гостям! - Это , наверно, как у нас Алиса, - мелькнула успокаивающая мысль.
- Меня зовут Добрава. Скажите, вам нужна помощь?
- Нет, нет, - торопливо отказался Николай Петрович, сам не зная почему. – Я просто тренируюсь.
- Тогда отключаюсь. Хорошей тренировки!
Николай Петрович позвал сытого и довольного Пегаса, который успел обойти все кормушки и познакомиться с рыжей лошадкой, обладательницей роскошного хвоста. Теперь им предстояло вернуться назад, чтобы вновь были видны долгожданные крыши ближайшего посёлка, но уже начинало темнеть. Солнце садилось прямо в невидимое море, укладываясь в уютные складки розовых облаков. Надо было спешить.
7599
Дневная жара сменилась вечерней прохладой, появились первые комары, перед которыми Николай Петрович был абсолютно беззащитен. Снова он начал разговаривать с Пегасом, как чеховский Иона со своей лошадёнкой:
- Тебе-то хорошо, ты вот пузо набил и доволен жизнью, а что мне делать? Ночевать в чистом поле ? В посёлок-то уже не попадём. Интересно, какой сейчас год?
- Год 7599, - раздался знакомый голос. – Вы заблудились во времени?
- Нет, нет! Что вы! - от неожиданности Каравеллов окончательно растерялся. – Мы гуляем себе, никого не трогаем. Холодом повеяли на него мысли, которые он, не отдавая себе в том отчёта, произнёс вслух:
- Ого, куда меня занесло! А если это частная территория? Тут, наверно, видеокамеры на каждом дереве, поди докажи, что ты не верблюд… В Будущем, должно быть, покруче порядки, чем у нас…Каждый на крючке болтается…
- Дорогой гость, мы на крючке не болтаемся! И видеокамер у нас давным-давно нет, это пережиток далёкого прошлого. Какой вы смешной! – и Добрава рассмеялась так громко, что где-то рядом возмущённо заквакали лягушки.
Николай Петрович вздрогнул, осознав невозможность предстать перед дамой из Будущего в семейных трусах , а не в парадном костюме с галстуком, как это планировалось. Ему страстно захотелось назад, в тёплые объятия Маруськи.
- Может, я сплю? – он ущипнул себя за ухо. Почувствовал боль.
- Девушка, скажите пожалуйста, есть ли поблизости гостиница? – крикнул Каравеллов в пространство осипшим от пережитых волнений голосом. – Нам бы переночевать. С конём, само собой.
- На конеферме есть служебное помещение для дежурных операторов. Там можете расположиться на ночь. Коня к коновязи привяжите, чтобы не убежал. Это в виде исключения, - ответила Добрава, перестав смеяться.
- А сколько это будет стоить? – рискнул спросить Николай Петрович.
- Не поняла вопроса, - строго сказала собеседница. Назад на конеферму Пегас домчался как на крыльях, минут за двадцать. Каравеллов попил воды вместе с Пегасом и даже овса украдкой пожевал, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не увидел...
Главное
Прошла неделя пребывания Каравеллова в Будущем. Если всё по порядку описывать, целый роман получится, поэтому остановимся на главных событиях. Свою ночёвку на конеферме Николаю Петровичу пришлось отработать, выполняя обязанности конюха – порядок здесь царил жёсткий – каждому по труду, кто не работает, тот не ест – это в буквальном смысле такое творилось. За один трудодень полагалось трёхразовое питание в общественной столовой и талон в Матчасть, где Каравеллову выдали спортивный костюм по размеру. Опасаясь, что его запрут в психушку, если скажет правду, он сочинил историю о том, что удачно упал с коня во время тренировки , но головой ударился и мало что помнит. Этот вариант ему подсказал опыт предпринимательской деятельности – тогда, правда, справка понадобилась. В обществе Будущего верили на слово. Доверяли. Никто не обманывал доверия. А вот Каравеллов обманул. Не со зла, а безкорыстно, по стечению обстоятельств.
Вскоре Николай Петрович познакомился с Добравой и узнал, что в обществе Будущего существует телепатическая связь: у человека развилась способность сонастраиваться с другими людьми и сообществами за счёт внутренних ресурсов организма.
- А я пока только с Пегасом могу сонастраиваться, - подумал Каравелов. Он временно оставил Пегаса на конеферме, а сам нашёл непыльную работу дворника в посёлке и сразу получил отдельную комнату в коммуналке - просто записали фамилию, дали ключи, рассказали, как пройти – и всё! – никаких документов не спросили, что весьма удивило Николая Петровича. - Наверно, есть какая-то база данных, куда автоматически всё заносится, - подумал он с тревогой. – Может, уже и мысли научились читать? На всякий случай, попробую без прошлых мыслей пожить.
Дома в экопосёлке «Забавное» были похожи на терема из русских сказок – Каравеллов даже зажмурился от такой красоты – наличники резные, ставенки расписные, крылечки узорные, на крыше – коньки , а вокруг – клумбы с цветами да сады с плодами. Что ещё его удивило – асфальта на улицах не было, вместо него – вроде как травяное покрытие, машин тоже не видно – люди шли пешком, кто-то – ехал на велосипеде, кто-то – на самокате - на нём можно стоять двумя ногами, не отталкиваясь от земли, - и ехать себе как ни в чём не бывало – только команды голосом подавай. Работа дворника заключалась в том, что в определённые часы нужно было поливать улицы, пешеходные и самокатные дорожки, подметать их, подстригать траву. собирать случайный мусор или потерянные вещи - это было несложно, так как почти все операции производила маленькая, многофункциональная машина-уборщик, она тоже управлялась голосом.
Проблема возникла с курением. Оказалось, что здесь никто не курит, все ведут здоровый образ жизни и не парятся. Николай Петрович самокрутку попробовал скрутить из сухой травы, но узнал, что наказание за подобные проступки – 15 суток чтения художественной литературы с подробным пересказом под началом каких-то неумолимых Стражей порядка, и решил завязать с вредной привычкой. Сколько Лариса за курение его пилила…. Каравеллов тяжело вздохнул. Опять мысли о прошлом навязчиво лезли в голову, нарушая всю конспирацию.
Великий кристалл
Николай Петрович решил быстрее выполнить просьбу Беломора – узнать о Великом кристалле. Спросить об этом он мог только у Добравы, но с ней удалось встретиться лишь однажды - на конеферме, когда он приезжал проведать Пегаса, – там много не поговоришь. Нужно было искать более удобного случая. В «Забавном» было три Дворца – Дворец Культуры, Дворец искусства и Дворец спорта - очень красивые трёхэтажные здания с колоннами и статуями, залы были отделаны мрамором, украшением служили мозаичные панно, витражи во всю стену, фонтаны с золотыми рыбками. Возле Дворца спорта был большой стадион. На центральной площади находился Храм солнца - самое посещаемое место в посёлке. Здесь собирался Совет мудрецов, проводились народные праздники и гулянья, чествовались Герои труда, ветераны. Сюда и пришёл Каравеллов, узнав, что после обеда на площади состоится концерт в честь первого полёта человека на Марс.
- И на Марсе будут яблони цвести… - вспомнил Николай Петрович песню из любимого фильма отца - "Мечте навстречу". Добраву он увидел не сразу. Она пришла, когда концерт уже начался. Николай Петрович подошёл к ней в перерыве, поблагодарил за помощь, спросил:
- Вы ничего не слышали про Великий кристалл? Мне одному мальчику нужно его передать. Пообещал, понимаете.
- Про Великий кристалл? – серо-голубые глаза Добравы от удивления стали такими большими, что в них могло бы поместиться всё небо.
– У нас недавно Исторический парк «Великий кристалл» в райцентре построили - там на гранях – макеты всех цивилизаций в натуральную величину. Вы это имеете в виду?
- Нет, конечно. Настоящий Великий кристалл! Про него ещё фантасты писали.
- Николай, давайте в парк съездим. Это недалеко. На аэролёте минут 20. Узнаем историю его названия. Что-нибудь да прояснится.
Подарок
Оно лежало на столе у Николая Петровича и светилось изнутри чёрными семечками как лампочка. Марсианское яблоко!!! Его подарила девочка, которую он даже не запомнил. Почему она выбрала его? Ведь он не был астронавтом, не был вообще никем в этом удивительном Будущем.
- Это традиция такая, - объяснила ему Добрава. – Яблоки специально к празднику с Марса привозят. Дети дарят их людям во время концерта. Просто чувствуют, кому эти яблоки очень нужны для счастья. Они же не простые, молодильные.
- А как дети это чувствуют? – забеспокоился Каравеллов.
- По глазам. По теплу. От несчастных людей мало тепла, и глаза у них грустные.
Николай Петрович улыбнулся что было силы, постарался сделать весёлые глаза, но понял, что артист из него никудышний. Сейчас он смотрел на светящееся яблоко , вдыхал неземной аромат, чувствуя, как мягкое космическое тепло наполняло комнату, меняло всё вокруг. .. Через несколько дней Каравеллов на самом деле почувствовал небывалый прилив сил. Ему горы хотелось свернуть. Исчезла глубокая морщинка на лбу, с которой он целый год безуспешно боролся.. Даже лысина начала понемногу прорастать робкими волосками.
Вскоре он начал замечать, что в посёлке много детей разного возраста, мам и пап с колясками, птиц, собак, котов; кроме конефермы, на окраине был ещё удивительно чистый коровник , пруд с белыми лебедями – всё общественное. Утром можно было прийти за парным молоком – только нужно принести свой бидончик или стеклянную банку.
Никаких пластмассовых бутылок и целлофановых пакетов, летающих по улицам, начинающий дворник не видел, и это тоже вызывало удивление.
- Столько народу, а чисто, - размышлял он, включив режим полива на своей чудо-машине.
В историческом парке
В исторический парк «Великий кристалл» Каравеллов попал только к концу следующей недели. Добрава не смогла поехать с ним, но зато подробно объяснила, как туда добраться. Парк был огромный, между его двенадцатью гранями ходили нарядные трамвайчики, экскурсоводы приглашали в путешествие по граням Кристалла всех желающих, чем Николай Петрович не преминул воспользоваться. В школе он никогда не интересовался историей, не любил учить даты, не запоминал имена и фамилии бесчисленной череды исторических деятелей. Только Стенька Разин да Пугачёв находили отклик в юной душе, да ещё за Суворова он однажды получил «5».
- Примерно по полчаса на каждой грани… Шесть бесполезных часов, - считал Каравеллов, безропотно следуя за экскурсоводом – привлекательной молодой женщиной с коробочкой- микрофоном возле розового уха. Она увлечённо рассказывала о Лемурии, Атлантиде, Гиперборее, о цивилизации Майя и шумерах , о Тисульской принцессе, показывала древние сооружения, скульптуры, другие артефакты. У Николая Петровича голова неминуемо закружилась – а группа всё переходила с одной грани на другую – по временным линиям, по параллельным мирам, минуя страшные катастрофы, предвидя расцвет и гибель каждой цивилизации – как только та вставала на технократический путь развития.
- А почему ваш парк называется «Великий кристалл»? – Каравеллову удалось вставить вопрос посреди Древнего Египта.
- Ну, во-первых, он сделан в форме кристалла, - занервничала экскурсовод. Что во- вторых, она не сказала и повела всех по мостику к следующей грани.
- А это Русская цивилизация. Она самая …
- А что же во-вторых, уважаемая? – перебил её порядком уставший охотник за Великим кристаллом.
- Во-вторых, надо быть вежливым, - недовольно ответила уважаемая. – В-третьих, учёные давно уже доказали, что пространство, время и Человек , взаимодействуя по конам мироздания, образуют высшие кристаллы, которые, соединяясь, составляют Великий кристалл. На выходе из парка вы можете получить значки с символикой Великого кристалла, а для детей есть игра – она познавательная, без катастроф.
Обременённый историческими знаниями, Николай Петрович, потихоньку пятясь, незаметно отделился от группы, сел на трамвайчик, взял на все трудовые талоны два значка с тремя буквами В и большую красивую коробку с игрой.
- Ура! – ликовал он всю дорогу. – Выполнил я твоё задание, Анастас Андреевич. Не подвёл.
Да, одно хорошее качество было у Каравеллова: что обещал, кровь из носу, а сделает. За это его даже конкуренты уважали.
Посылка
Николай Петрович долго голову ломал над вопросом передачи посылки внуку Беломора. И так и сяк прикидывал. Только один вариант был более-менее реальным: отправить домой Пегаса, тот дорогу должен найти. Нужно только время и место точно рассчитать. По солнцу попробовать сориентироваться. В армии у них посложнее задачи были – ничего, справлялись. Каравеллов упаковал коробку с Великим кристаллом в водонепроницаемую ткань, положил, записочку, значок, а для Маруськи марсианское яблоко раздобыл – пусть молодеет. Приехал на конеферму, похлопал Пегаса по загривку:
- Послужи мне - не в службу, а в дружбу. Отвези передачу Марусе. Если что, Беломора найди. Да поосторожней будь! Никого близко не подпускай! Потом возвращайся. Обязательно возвращайся! Они подъехали к тому самому месту на берегу, где Коленька очнулся после купания с Пегасом. Лучи заходящего солнца сверкающими рыбками пронизывали прозрачную морскую воду до самого днв, освещая еле заметную каменистую дорогу, ведущую в прошлое.
Пегас неохотно вошёл в воду, поплыл, отфыркиваясь… У Николая Петровича заслезились глаза… Он снял очки, протёр запотевшие стёкла. Посмотрел в даль светлую. Пегаса не было видно. Только солнечная рыбка выпрыгнула из воды, перевернулась в воздухе и с плеском ушла в глубину…
- Очки мне больше не нужны. Прекрасно всё вижу, - пробормотал Каравеллов, достал из кармана значок с тремя буквами «В», сжал в руке. - Прекрасно всё вижу.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
Комментарии
Лина, очень рад снова вас
Лина, очень рад снова вас здесь видеть!
Замечательный рассказ, и трактовка Великого Кристалла любопытная.
А если бы ещё главный герой не уснул во время плавания с Пегасом, а видел, каким образом наша современность превращается в тот мир будущего, то было бы и вовсе отлично
Не пью, не курю, не смотрю телевизор, не пользуюсь Windows
Добрый день, Иван!
Добрый день, Иван! Каравеллов не уснул. Он потерял сознание. Это Закон перехода.
Лина Иль
Толкование Великого Кристалла
Толкование Великого Кристалла в том мире будущего очень своеобразно. Это, по-моему, совсем не то, о чём внук спрашивал деда Беломора
Не пью, не курю, не смотрю телевизор, не пользуюсь Windows
Я думаю, когда внук откроет
Я думаю, когда внук откроет коробку с моделью Великого кристалла, с помощью Беломора поймёт суть Божественной игры, отгадает загадку трёх букв В на значке, он будет безмерно благодарен своему деду за этот подарок.
Лина Иль
Немножко не моё. Слишком
Немножко не моё. Слишком сильный уклон в сюр.