Одна из мировых линий
- Принят к участию в конкурсе
Рабочий день кончился, и, выходя из здания, где на седьмом этаже была расположена наша фирма, я вдруг страшно захотел пива. Не то, что бы я был такой уж любитель, да и жарко, в общем-то, не было, мне просто захотелось и всё.
Я двинулся к ближайшему ларьку, где можно было приобрести вожделенную банку. Он был открыт, и очереди к нему не имелось. Я успел сунуть руку во внутренний карман за деньгами, когда в другом бодренько затренькал мобильник. Я давно думал сменить эту уже поднадоевшую мне мелодию, да всё откладывал.
Недовольно вытащив телефон из кармана, я ткнул пальцем в кнопку соединения, даже не взглянул на высветившийся, на экране номер.
- Артём, возвращайся, - потребовал от меня голос Шефа.
Я решил проявить характер.
- Простите, босс, но рабочий день уже кончился, и я намерен провести вечер за телесными удовольствиями.
Конечно, я знал, что сдамся, но ведь немного поартачиться не мешало. Здорово поднимает самоуважение.
- Во-первых, рабочий день наших сотрудников не нормирован, - строго отрезал Шеф. – Хотя вы все почему-то тщательно делаете вид, что это не так. А во-вторых, это касается наших высоких спонсоров. Словом живо сюда!
И шеф отключился, не тратя время на дальнейшие разговоры.
- Бери или уходи, - послышался сзади недовольный голос, и я понял, что загораживаю окошко.
- Простите, - сказал я, поспешно протягивая деньги.
И так высокие спонсоры, - думал я, возвращаясь обратно и неспешно потягивая пиво, - это уже интересно. Собственно никакие они не спонсоры, а самое настоящее начальство. Но люди почему-то обожают придумывать клички, пряча суть за словесами. И что же нам об этом самом начальстве известно?
Получалось что ничего. Его даже называют по-разному: постлюди, сверхчеловеки, будляне. А некоторые из любителей фантастики, есть у нас и такие, предпочитают терминологию Пола Андерсона и зовут их денилианами.
Кстати о Поле. Когда он начал свой знаменитый цикл, всё американское отделение нашей конторы просто на ушах стояло: боялось что, где-то произошла утечка информации. Очень уж точно описал он нашу структуру. Чего только не проверяли. Потом оказалось случайность. Бывает. Помниться где-то в сороковые в той же Америке, один тип в каком-то рассказе подробно описал процесс производства атомной бомбы. Тогда на ушах стояло уже ФБР.
Я вернулся в здание и стал подниматься на лифте. Лифт у нас специфический. Вы можете кататься на нем, сколько вам хочется, до верхнего седьмого этажа и обратно. Но в нашу контору не попадёте. Вернее попадёте, да только не в ту, а в фиктивную, которая налоги исправно платит и государству, и рэкетирам. Ну, а то, что рядом есть совсем другая, большинство сотрудников фиктивной даже не подозревают. Это называется совмещение пространственных объёмов. Понятия не имею, как постлюди проделывают подобный фокус.
Когда лифт остановился, я ощутил мгновенное чувство дезориентации: перемещение в другой объём состоялось. Я был в службе темпорального патруля. Разумеется, этот путь был не единственным. Все наши ключи индивидуальны, и срабатывают, только если в помещении нет других людей.
Конечно, вставать из-за стола мне навстречу босс даже не думал. Вместо этого он предпочёл сидеть, изображая из себя монумент посвященный начальственной власти. С большой головой и длинным носом Шеф чем-то походил на задумчивого римлянина.
А что очень может быть. Кто знает, из каких времён и параллельных миров происходят наши сотрудники. Одно время я мысленно поигрывал с этой идеей, но потом отказался. Слишком уж экзотично. Контора редко извлекает кого-нибудь из его эпохи, людям чересчур тяжело вживаться в другую общественную формацию.
- Мне жаль, что пришлось вернуть тебя, Артём, - говорит Шеф, с невозмутимым лицом. – Рабочий день сегодня был весьма напряженным.
Врёт! Начальству никогда не жаль в таких случаях. Он даже не потрудился подпустить в голос немножко сочувствия. Подобные сантименты не для него. Мы действительно зовём его между собой Шеф – за величественность.
- Ничего не замечаешь? - говорит Шеф.
При этом он поворачивается назад и встаёт. В полный рост он воплощает начальственный дух не меньше чем сидя.
Позади шефа крупная голограмма, почти во всю стену. На ней абстрактный узор из разноцветных ветвящихся линий. Развилок так много, что в глазах просто рябит. Это ближайшие окрестности нашего временного потока. Пол Андерсон ошибся, полагая время линейным. Оно фрактально, что порождает целую кучу параллельных миров.
- Ничего не замечаешь? – вновь задаёт вопрос шеф.
Разумеется, я не замечаю на схеме никаких изменений. Я и нашу то собственную мировую линию могу найти только потому, что она выделена подсветкой. Сказать, поправ-де, я даже не совсем понимаю, как сам шеф ориентируется в этом нагромождении темпоральных путей.
- Простите, шёф, ничего.
- А следовало бы.
В голосе шефа не слышно и следа раздражения, но он всегда оставаясь невозмутимым способен показать что, оказывает нам всем одолжение, работая с такими тупицами.
Одна из линий слегка утолщается и наливается светом. Ну и что, чего в ней такого особенного. Покосившись на мою честную недоумевающую физиономию, шеф немного поморщился, однако с подсказками не спешил.
Так минуточку, а почему она белая. Я быстро проверил в уме. Чёрный цвет – уничтожение всякой жизни, по крайней мере, разумной. Красный сообщал, что цивилизация этой линии в глубоком кризисе. Зелёный означал благополучный мир. А белая?
- Неисследованный мир? - предположил я.
Шеф кивнул, но никакого удовольствия не выразил. Видимо, по его мнению, я слишком долго соображал.
- Малоисследованный, - пояснил он. – Патруль только недавно обнаружил этот поток.
Я знал, что время порою создаёт новые вилки. Но я то здесь причём? Из любопытства я проследил белую линию глазами. Она уходило довольно далеко в будущее: её фронтовое бытие находилось, по меньшей мере, на несколько тысяч лет впереди нашего.
- Ты отправишься туда, - сообщил шеф. – Код в кабине уже введён.
Только он может сообщать подобные новости с невозмутимым видом. Не то что бы я был принципиально против, но возникали кое какие вопросы.
- Вы ничего не перепутали босс? – вежливо поинтересовался я. – Я всего лишь локальный агент, имеющий право действовать только в собственном темпоральном потоке. Вы там ничего не перемудрили с решением.
Шеф молчал, словно удивляясь моей тупости.
- Это не я решал, - наконец проговорил он, - решение о твоей кандидатуре было принято непосредственно постлюдьми, а они ошибок не допускают. По крайней мере, подобных.
О том, что решение принимал отнюдь не сам шеф, я уже понял, конечно. Он управлял лишь отделениями в нашей времянной ветке. Но легче от этого не становилось. Будлянам-то я зачем?
- На время исполнения миссии тебе присвоены чрезвычайные полномочия, - добил меня босс окончательно.
Это значило, что я имел право принимать любые решения.
Я глубоко задумался над непостижимым мышлением будущих сверхчеловеков.
- Шеф, может быть, вы всё же просветите меня насчёт этой загадочной командировки.
В глазах шефа впервые появилось что-то похожее на сочувствие.
- Я сам ломаю над этим голову, но высоким спонсорам виднее.
На счёт этого возразить было, конечно, нечего.
- Но я же даже условий в той вселенной не знаю, - сказал я, что бы сказать хоть что-нибудь.
- О них никто много не знает.
Шеф бросил многозначительный взгляд в сторону белой линии. Новый темпоральный путь всё ещё оставался подсвечен.
- И это немногое тебе сообщат на месте. Точно могу сказать только одно: противник явно ничего не знает об этом потоке. Мы не зафиксировали никаких признаков его присутствия.
Думать о противнике сейчас не хотелось. Мне уже приходилось участвовать в паре стычек с его агентами. Если наша организация ставила целью сохранение и развитие разума во всех обнаруженных времянных ветках, то цели противника были не совсем ясными, но похоже прямо противоположными, а может ещё и похуже. Ну ладно, раз в новом мире противника нет, то и беспокоиться о нём не стоит.
Я немного подождал, не пожелает ли шеф просветить меня ещё в чём-нибудь. Но тот явно к этому не стремился.
- Артём Булкин, - объявил он – Вперёд!
И торжественно вытянул руку в направлении темпортационной кабины. Потом, вероятно опасаясь, что этот жест покажется мне недостаточно убедительным, добавил:
- Или я считаю, что ты объявил об отказе от миссии.
Отказывается от миссии я, разумеется, не собирался. И совсем не потому, что мне это грозило хоть чем-нибудь. Но агенту моего уровня редко выдаётся шанс побывать в других мирах, да ещё и на первых ролях, как в данном случае.
Темпортационная кабина внешне походила на допотопную будку гаишников, которые некогда стояли на перекрёстках. Вот только те были остеклённые, а эта была целиком сделана из материала внешне похожего на синий пластик с прожилками, но при прикосновении он напоминал металл.
Внутри кабина была пустой. Только в одну из стенок был вделан небольшой матовый экран, а прямо под ним выступал цифробуквенный пульт. Все символы были латинскими. Как и обещал шеф, на экране был высвечен сложный код. Я провёл возле пульта своим ключом. Они у нас универсальные. Экран приобрёл зелёный цвет, - это значило, что мне разрешён переход по данному адресу.
Поехали! Я ткнул пальцем в крупную зелёную кнопку, расположенную на пульте в правом нижнем углу. При этом я невольно прикрыл глаза, ибо знал, что сщас будет.
Меня начало стремительно растягивать как пружину, накручивая при этом на незримую ось. А потом, когда голова удалилася в бесконечность, мою нижнюю часть отпустили. Я начал не менее стремительно сокращаться. Бам-с! Моё тело собралось. Я снова сделался сам собой.
Да, что и говорить – темпортация это удовольствие не из приятных. Говорят, что если сделаешь достаточное количество таких перебросок, то тело твоё и разум к ним адаптируются. Возможно, но достаточного количества перебросок у меня не было. Всего-навсего две: в наш учебный лагерь в миоцене и обратно разумеется. Так что оставалось только мысленно попенять будущих суперов, что они не смогли сделать переброску более комфортабельной. Разумеется, будляшкам не было от этого ни жарко, ни холодно.
База оказалась небольшой. Её начальник коротко приветствовал меня.
- Борис Плющёв, - он протянул мне руку.
Я коротко представился.
На Шефа он походил мало. Это был довольно упитанный человек средних лет, чем-то напоминавший артиста Пуговкина. Он казался довольно сердечным, являя собой полную противоположность моему боссу.
- Исследования этого мира только недавно развёрнуты, - рассказал он. Мы почти не выходили с базы, используя в основном микророботов. Развитие цивилизации здесь пошло большей частью по биологическому пути, и, похоже, миряне не могут отследить наши системы. Хотя мы ещё не решаемся вывести на орбиту следящий спутник.
Мирянами мы называем обитателей какой-либо конкретной вселенной.
- Эта линия отделилась от той же базовой ветви, что и ваша реальность. Точка начальной бифрукции находится в пятидесятых годах двадцать первого века. Но что послужило ключевыми событиями пока не ясно. За это время, линяя, делилась несколько раз, но ответвления не смогли набрать нужного количества измененений и по закону склейки вновь слились с базовой ветвью.
Закон склейки, известный так же как закон Скворцова-Томпсона гласил, что если разветвления времянного потока не смогут набрать нужного количества различий, то через некий промежуток времени миры вновь сливаются. Почему всё происходит именно так, говорят, не знают даже постлюди.
- То есть эта вселенная уникальна? – спросил я.
- Похоже, что да, - подтвердил Плющёв.
- И в чём же будет заключаться здесь моя миссия?
В ответ на это Борис печально развёл руками.
- Сказать по правде, сам не пойму. Наши далёкие супермены почему-то решили, что этот мир следует оглядеть новым взглядом, свежим и не предвзятым.
Час от часу не легче. Мне уже надоело мысленно ссылаться на странности мышления постлюдей.
- Но, - осторожно поинтересовался я, - что собственно я должен этим самым свежим взглядом окинуть.
- Ты должен отправиться отсюда в сторону ближайшего поместья.
- Да, - Плющев поймал мой вопросительный взгляд. – Система жизни здесь практически феодальная, и даже кастовая, причём касты у них генетические.
- То есть социум класса К-4?
- Он самый.
Социум К-4, это было хуже некуда - генетически запрограммированные рабы. В таких обществах неизбежно прекращалось всяческое развитие, как в прочем и в любой рабовладельческой социальной структуре. Надежды на выход из статиса у социумов такого типа практически не было.
- Проблема языка отсутствует: здесь в ходу немного изменённый русский. Я имею в виду в этой части планеты.
Значит гипноподготовка не требуется. Я вздохнул.
- Простите, но я так и не понял, на что я собственно должен в этом поместье свеже и непредвзято смотреть.
Похоже, Плющёв едва удержался от того, что бы вновь развести руками.
- Уже сказал - не знаю. Более того, в случае вашего согласия на миссию мне запрещено сообщать вам любые сведения о мире, кроме уже перечисленных.
Мне оставалось только мысленно схватиться за голову.
- Но это же полный ноль.
- Ах да, ещё разрешено сообщить элементарные нормы приличий.
Он что издевается?! Сходи за тем, не знаю зачем. Будь готов к тому, не знаю к чему. И это называется задание?!
- Если уж откровенно, - сказал Плющёв, я не уверен, что сам взялся за такое.
Я призадумался. Отказаться от выполнения задания я мог. И, скорее всего, это даже последствий бы не имело. И всё же, всё же, не так уж часто задание тебе дают сами высокие спонсоры. Но сейчас играло роль не тщеславие и даже не чувство долга. Хотя последнее было одним из критериев, по которому отбирали в темпоральный патруль. Я просто знал, что постлюди никогда не подставляют своих. Не было известно ни одного случая.
Если уж не верить тем, кто поставил своей целью задачу способствовать развитию разума во всех вселенных, то кому тогда верить? Это странное задание наверняка имело какой-то смысл, было зачем-то нужно. И конечно меня не посылали на верную смерть. Я уже говорил, что за высокими спонсорами подобного никогда не водилось. Ну и конечно, было лестно, что они выбрали именно меня.
- А сколько я должен наблюдать-то?
Плющёв вздохнул, всем своим видом показывая, что он меня честно предупредил.
- А на ваше полное усмотрение.
Вот так и получилось, что я уже несколько часов шагал бодрым шагом через местный лесок, к этому самому ближайшему поместью. Позади осталась база замаскированная под небольшую скалу. И можете не сомневаться, эта самая скала стояла там задолго до нашего появления – не подкопаешься. Потом, конечно, когда наблюдатели получше разберутся в здешних порядках произойдёт частичная легализация: патруль просто купит одно из поместий. Точно так же как в моём родном мире он купил здание, где располагается наша фирма.
Лес, через который я шел, был самый обычный, какие бывают в среднерусской полосе. Ну да, всё правильно, раз язык совпадает, то точка финиша должна располагаться примерно в тех же широтах.
Я погладил рукой шершавую кору ближайшей сосны. Дерево ничем не отличалось от тех, что могло бы расти в моём мире.
Впрочем, для серьёзных эволюционных изменений временная дистанция была ничтожной.
Пару раз над лесом с лёгким стрёкотом проносились небольшие изящные вертолёты. Летели они довольно низко, и я хорошо видел блестящие колпаки кабин. На меня воздушные странники внимания не обращали, то ли не видели, то ли скорей всего им было попросту всё равно.
Значит не только биологическое развитие. Интересно, насколько здесь развита обычная техника? И главное, как вообще получился этот переворот к биологически ориентированной цивилизации? Ведь этот мир отделился от нашей общей базовой ветви даже позже моего, то есть когда развитие уже приняло чисто технологическое направление.
Наконец я выбрался на лесную дорогу. Мысленно сверился с картой: скоро пойдут поля, а там и до господского дома рукой подать. На всякий случай быстренько оглядел себя. Одет я был так, как принято у местной элиты: зелёный походный костюм, шляпа с пером, пожалуй, я сильно смахивал на Робин Гуда. Вроде бы всё в порядке. Пешие путешествия были здесь обычным делом среди молодёжи высшей касты. Так сказать мир посмотреть, себя показать. Я поправил небольшой рюкзачок и бодро зашагал по дороге.
Вскоре я действительно оказался в полях. Как и положено при феодализме на них в ручную работали крестьяне. Вот только были они какие-то странные. Я видел крепких коротышек напоминающих гномов, но с четырьмя руками, которые косили траву, орудуя двумя косами сразу. Покрыты они были густой тёмной шерстью: надо полагать, что бы хозяева не тратились на одежду.
Генетически запрограммированные работники. Вот значит, как они выглядят. Интересно, - подумал я, - ощущают ли они свою ущерблённость? Скорей всего нет. Или это ущерблённость лишь с моей точки зрения, точки зрения так сказать гомо универсала, человека классического.
Хотя о чём я, - существуют объективные критерии: способность общества к развитию и его скорость. А кастовое общество, - как учили нас на подготовке, - быстро впадает в застой. Генетические касты – это вообще полный финиш. Между прочим, далёкие спонсоры, эти будущее суперы, поуниверсальней нас грешных будут. Специализируются по нескольким видам деятельности сразу. Можете представить себе их общество. Нет? Я, честно говоря, тоже.
Хорошо, социум здесь, конечно, тот ещё будет. Но вот имею ли я право считать ущербными их самих? Как биологических индивидов? Как личностей? Я решил не ломать голову. В конце концов, той подготовки, которую мне давали при вступлении в патруль, для подобных философских рассуждений явно не хватало.
Впереди показался дом. Это было большое трёхэтажное здание с колоннами, белое и изящное. Настолько изящное, что казалось, будто вот-вот оторвётся от земли и поплывёт в воздухе. Здание имело сходство с каким-то фантастическим замком и одновременно походило чем-то на старинное русское поместье, каким я его себе представлял.
Усадьбу окружал крупный парк, а прямо ко входу вела берёзовая аллея. Я подумал, что жить в таком месте, наверное, очень и очень неплохо.
От дома на встречу мне спешило ещё одно существо. Тонкое с длинными ногами оно чем-то напоминало оживший фонарный столб из како-то мультика.
Подбежав, существо буквально переломилось по полам, отвешивая глубокий поклон.
- Великий управленец Умкин предлагает путешественнику своё гостеприимство, и просит разделить с ним крышу и стол.
Не смотря на тощую фигурку, голос у существа оказался зычным. Приглядевшись, я заметил, что рот у него совершенно круглый и похож на воронку. Возможно, оно было предназначено, что бы служить глашатаем и курьером. Своего рода генетически запрограммированный порученец.
Я отвесил ему лёгкий поклон. Как полагается в этом мире перед низшим который представляет высшего. Считалось, что поклон принимает пославший порученца, а стоящая передо мной жердина была чем-то вроде символического посредника.
- С радостью принимаю приглашение управленца.
Управленцами называлась здесь высшая каста.
- Пусть почтенный путник следует за мной.
Существо повернулось и двинулось ко входу в изящный особняк. Я зашагал следом. Я не стал спрашивать, как зовут порученца: местным этикетом это не было принято. Сам по себе порученец не имел никакого значения для высших.
По пути я заметил, что весь парк представляет собой как бы одно целое. Сдвинь одно дерево хотя бы чуть-чуть или измени форму его ветвей и пропадёт всё поразительное очарование этого места. Местами переплетение ветвей образовывало что-то вроде беседок. Я даже не представлял, что можно добиться такой композиции. Создатель этого парка был невероятно талантлив, возможно, даже гениален. По крайней мере, так было по меркам моего мира. Как обстояло дело в этой, биологической цивилизации я не знал.
Мы вошли в большой вестибюль пронизывающий всё строение насквозь, от одной наружной стены до другой. По обеим сторонам холла имелись выходы в коридор и лестницы, ведущие на второй этаж.
Я поднялся, следуя за своим провожатым.
Несколько минут спустя мы очутились в большом зале, вероятно обеденном. Во всяком случае, посередине его стоял длинный накрытый стол. На миг я замер, поскольку на встречу мне, с другого конца помещения, спешил самый настоящий эльф.
Эльф был именно таким, какими любят изображать их в моём мире авторы фэнтези: стройный, с лёгкой походкой гимнаста, а профиль казался выточен. И даже острые уши были на месте.
Я по сравнению с ним выглядел неуклюжим. Казалось, сейчас он изумлённо остановится и воскликнет: «Как смел ты презренный простолюдин предстать пред мои светлые очи?! Да сам твой плебейский вид портит мне настроение. Выгнать его, предварительно наказав палками»
На миг мне даже показалось, что эльф действительно притормозил. Но, нет, это только игра воображения. Хозяин просто отвесил мне вежливый поклон.
- Я Умкин, - произнёс он, - приветствую тебя как управленец управленца.
- Артём.
На базе мне сказали, что я могу использовать своё настоящее имя.
Мы с эльфом пожали друг другу руки. Странно, но мне вдруг показалось, что в его глазах на мгновение мелькнула какая-то растерянность и страх. С чего бы это? Скорее всего, мне это просто показалось. А если и нет, то гадать было бессмысленно. На подготовке нас учили не пренебрегать ничем, поэтому я просто отметил этот момент в памяти.
За столом сидело ещё несколько эльфов, все они вставали и представились мне по очереди. Интересно, - подумал я, - обычные люди здесь остались? Хотя если подумать, моё появление не вызвало никакого удивления у Умкина. Значит, обо мне подобных он по крайне мере знал.
Слуги, прислуживающие за столом, принадлежали к ещё невиданной мною здесь породе людей. Они были четырёхрукими, благодаря чему быстро и ловко управлялись с подносами и посудой. Двигались они довольно изящно, а их лица казались слегка глуповатыми.
Я почувствовал, что действительно хочу есть. Надо было отдать местным поварам должное, еда во рту так и таяла. Всё-таки помещики жить умеют и прошлые, и будущие.
Умкин встал с бокалом в руке. Похоже, он намеревался произнести тост.
- Мы управители, - торжественно объявил он, - те, кто правит миром от имени людей! Те, кому сами люди, покидая мир, поручили присматривать за их домом!
Очень интересная речь. Я то думал, что именно эльфы являются здесь высшей кастой. Похоже, как нет. Они даже сами не считают себя людьми. Но тогда куда же настоящие хозяева делись. Куда собственно они из этого мира свалили? В космос, что ли улетели все поголовно? Ох, вряд ли.
- Так выпьем же за управителей! – закончил свою речь Умкин.
Все встали, включая меня, держа бокалы в вытянутых руках. Чокаться не стали: возможно, здесь это не было принято. Потом мы торжественно выпили и сели обратно. По жилам словно растёкся огонь, казалось даже мир на несколько минут сделался ярче. Пиршество продолжалось.
Интересно, они каждый день так трапезничают, или я на какой-то банкет угодил?
Мои размышления прервал дикий вопль. Кто-то кричал, заходясь от боли. Я вздрогнул, но поскольку никто из эльфов беспокойства не проявил, то я, то же сделал вид, что ничего особенного не случилось. На обучающих курсах нас тренировали владеть собой и доводили до нужных психокондиций, так что я выдержал. Может, кто-нибудь просто телевизор не выключил, а там фильм ужасов, мне-то, откуда знать?
- Так и надо, - пробормотала сидящая рядом со мной хорошенькая эльфиечка, - калёным железом.
А ведь я всерьёз собирался за ней приударить. Но сейчас мне расхотелось и сразу. Какой уж там фильм ужасов: во дворе явно кого-то пытали.
- С вами всё в порядке, управитель Артём? - обеспокоено спросила меня кровожадная дамочка.
- В полном, не беспокойтесь, - ответил я и подумал, что полного спокойствия сохранить, всё-таки не удалось. Кажется, я находился на грани самого настоящего срыва. А ведь я весь этот ужас лишь только слышал.
- Да, это очень острое блюдо, - сочувственно сказало соседка, - вы просто не привыкли.
Интересно, как можно привыкнуть к такому. Может быть, у касты управленцев при генетических манипуляциях намертво вырезали любое сочувствие.
Я внимательно оглядел компанию. Реагировали они по-разному. Некоторые морщились, но был и один который слушал с большим наслаждением. Ему явно хотелось подойти к окну, посмотреть. Да, похоже, этикет не давал. Как бы там не было, возмущенья никто не выразил.
Умкин щёлкнул пальцами и к нему тут же подбежал четырёхрукий слуга. Великий управленец небрежно отдал команду. Слуга подбежал к окну и что-то сделал. Вопли стали становиться глуше и, наконец, исчезли совсем. Очевидно, был включен какой-то барьер.
Умкин снова поднялся.
- Но как ни странно, есть и такие, которые оспаривают наше священное право, утверждая, будто мы не верно толкуем волю изначальных людей. Да сгинут они все в страшных муках! Так выпьем же за стабильность и послушание.
Мы снова встали и выпили. Право же у Толкиена эльфы выглядели куда симпатичней.
- По-моему вы слишком милосердны, Умкин, - произнёс один из эльфов, тот самый, которому доставляли удовольствие крики. – Я сразу же, как только выявляется полдниканин, приказываю сварить его в масле, а тут простое распятие. Знаете, как у меня они мучаются?!
- Слишком быстро отмучиваются, - отрезал Умкин, - на кресте дольше страдают.
Тут же разгорелся спор о сравнительных достоинствах различных пыток, в котором приняла участие половина присутствующих.
Я ещё раз оглядел зал и, наконец, обнаружил то, что хотел: единственного эльфа, на лице которого отражалось глубочайшее отвращение. Он даже сидел особняком. Я подумал, что с ним стоит поговорить.
Я начал было приподниматься, но ко мне вновь обратилась соседка, до этого она активно участвовала в разговоре.
- А вы чего молчите, дорогой гость? – обратилась она ко мне. – Расскажите, как решается эта проблема в вашей провинции. Кстати, откуда вы?
К счастью легенда на подобный случай у меня была.
- С восточных островов, - ответил я, не моргнув глазом.
Восточными островами назывались здесь бывшие Курилы. Связь с ними этот регион практически не поддерживал, так что я мало, чем рисковал.
Услышав вопрос дамочки, присутствующие значительно оживились.
- Да, в самом деле, - проговорил сухопарый эльф с холодными глазами, - расскажите, как решается у вас проблема с полдниканами.
Я понятия не имел, как на восточных островах решается эта проблема, так же как ничего не знал и о самой проблеме. И угораздило же меня согласиться на этот безумный маскарад.
- Она не стоит у нас столь остро, - сообщил я, - так что нет необходимости в принятии особых мер.
- Счастливчики, - сказала соседка, - нам эти проклятые сектанты просто жить не дают.
- Только не запустите, - сказал сухопарый эльф, - крамола распространяется как болезнь. Чуть не доглядел - и всё!
- Вы правы, Мицар, - согласился с ним Умкин, - это действительно болезнь, и запускать её нельзя.
- А то мы мало того, что полдникан искоренить не можем, так тут ещё какие-то туманяне объявились или андромедяне, - объявила моя соседка
- Вы просто не в курсе Лита, - внёс поправку Мицар, - это не разные секты, просто различные течения внутри полдникан.
Разговор становился всё более и более занятным, хорошо бы ещё и узнать, что значат все эти названия.
- Должен признать, - сказал Умкин, - что у их идеологии есть сильная сторона. Как ни крути, а источник то подлинный: изначальные тексты были созданы людьми. Однако тупые умы низших каст не способны осознать, что это только игра весьма обширного человеческого воображения.
Интересно, о каком тексте идёт речь, - заинтересовался я, - о «Новом завете» что ли. А впрочем, за время своего существования люди создали такое количество религиозных учений, что угадать было невозможно: с таким же успехом им могли оказаться и «Коран» и «Веды».
- А кстати, - поинтересовался у меня Умкин, - вы видели оригиналы их текстов.
- Не доводилось, честно говоря, - ответил я осторожно, - хотя об общем содержании слышал.
Я решил, что не стоит выглядеть слишком уж необразованным.
- Врага надо знать в лицо, - объявил великий управитель, - в моей библиотеке есть экземпляры обеих писаний.
- Великий управитель прав, - торжественно объявил Мицар, - Не стесняйтесь, нет никакого греха, что бы ознакомиться с ересью, с целью искоренения.
Мне оставалось только кивнуть. Как здесь искореняют ересь, я уже видел, вернее слышал.
- Базур, - обратился Умкин к одному из присутствующих, - после трапезы покажи Артёму закрытый сектор библиотеки.
Управленец, именуемый Базуром, молча наклонил голову. К моему удовольствию, им оказался тот самый эльф, который отнёсся к экзекуции с омерзением.
Покуда Базур вёл меня по коридору особняка, я осторожно его разглядывал. Внешне он немного походил на Мицара, но глаза его были совершенно другими: не холодными, как у того, а скорее какими-то печальными. Может удастся разговорить его, на предмет получения информации.
Мы зашли в большой зал, и очередной многорукий слуга затворил за нами дверь. В помещении было полутемно, некоторые окна были почему-то закрыты плотными шторами. На полках стояли книги и компьютерные дискеты. У дальней стены я приметил два выключенных монитора.
Базур подвёл меня к ещё одной двери, вытащил из кармана ключ. Следующее помещение было небольшим, наподобие кабинета. Стол с компьютерным экраном, два застеклённый шкафа с книгами, Так же на стене была полка с дискетами, а под ней стоял ещё один терминал.
- Личный кабинет отца, - сообщил мне Базур.
Так он сынок Умкина. Кто бы подумать мог. Внешне совершенно непохожи. К тому же у эльфов мне сложно было определить возраст.
В стену, рядом со столом был вделан сейф. Базур вставил в замок новый ключ. Внутри что-то лязгнуло, похоже, замок давно не смазывали. Распахнув дверцу, Базур вынул из сейфа две книги. Они были очень старые. Я заметил, что обложки и страницы были покрыты прозрачным пластиком, очевидно для сохранности.
Ещё я понял, что дальняя связь, между поселениями, здесь, похоже, отсутствует. Иначе эти тексты на Восточные острова, скорее всего бы передали, через тот же Интернет, а мне бы не стали показывать их с таким пафосом. Базур словно какое – то священнодействие производил, настолько торжественны стали его движения. Что ж, пора глянуть, на печатные издания, чья сила слова произвела такое впечатление на местных еретиков.
Я посмотрел прямо на обложки. Закрыл глаза, потом снова открыл. Нет, не мерещилось! На обложке одной из книг был изображён летящий в космосе звездолёт, на другой люди в скафандрах. А под рисунками, ровными строчками, были выведены названия книг и их авторы: Иван Ефремов «Туманность андромеды», Аркадий и Борис Стругацкие «Полдень, двадцать второй век». Некоторое время я пребывал в состоянии полнейшего изумления.
Полдникане, туманяне, андромедяне, - вспомнились мне названия сект, - неужели это… В своё время я серьёзно увлекался фантастикой, так, что пройти мимо этих книг не мог. Интересно, гордились ли авторы, если бы знали, что их тексты станут библиями для новых верующих? Наверно смотря, что за религии. Тут я подумал, что кристально ясные смыслы этих произведений извратить было довольно трудно. После чего мне ужасно захотелось познакомиться с сектантами.
- Вот, можете ознакомиться с текстами, - проговорил Базур, - отец прав: врага надо знать.
- Вообще-то я их читал, - неожиданно для себя вдруг честно признался я, - простите, просто не понял о каких книгах речь.
Базур молча кивнул, и мы оба присели на стоявшие возле стола стулья.
- Я так и подумал, - ответно признался он, - вы явно узнали книги.
Похоже, он обладал редкой проницательностью. А вот я расслабился. С другой стороны меня никогда и не готовили на роль профессионального разведчика. На миг я вновь задумался, о чём хотели иметь непредвзятое мнение высокие спонсоры. Об этих книгах? Вряд ли, в конце концов, их полно и на нашей мировой линии, но наверняка о чём-то с этими романами связанными. Я нутром чувствовал, что нахожусь на верном пути.
Я посмотрел на Базура. Вид у парня был такой, словно он хочет, что-то сказать, но никак не решается.
- Что-нибудь не так? – спросил я.
И Базур, наконец, решился.
- Желаю тебе удаче на конкурсе, - торжественно произнёс он.
Час от часу не легче.
- О каком конкурсе ты говоришь? – поинтересовался я, решив немного нарушить свою конспирацию. Вряд ли подобный вопрос со стороны гостя будет серьёзной ошибкой. Должен же я, в конце концов, получить хоть какую-то информацию. К сыну же великого управителя я чувствовал явную симпатию, в отличие от самого Умкина.
Базур бросил на меня удивлённый взгляд, потом хмыкнул.
- Ты не мог случайно появиться здесь именно в это время. Мой отец прекрасно скрывает свои чувства, но я понял – при виде тебя он испугался.
Значит, не почудилось, - подумал я. Что же касается остального, то, вспомнив, как торопились с моей миссией, я и сам стал склоняться к тому, что случайностью здесь и не пахло. Значит, спонсоров интересовал этот загадочный конкурс. Очень интересно.
- Почему ты желаешь победы именно мне? – поинтересовался я. – Насколько я понял, твой отец тоже участвует.
Сын великого управителя вновь заколебался. Потом Базур совершенно по-человечески махнул рукой.
- Я хорошо разобрал твой взгляд, - сказал он, - ты смотрел на книги так, словно встретил старого друга.
Ай да парень, ай да молодец, просто по лицу читает. Не уж-то он принял меня за члена одной из этих загадочных сект. Если так, то его отношение к ним явно отличается от отношений великого управителя Умкина.
Очевидно, Базур и сам решил, что должен кое-что пояснить.
- Ну, разве, вам бы не хотелось так жить? – вдруг спросил он, кивком головы указывая на книги.
Он вдруг заговорил быстро и горячо.
- Послушайте, я не наивен, - прекрасно знаю, что сами люди никогда так не жили. Но почему бы ни попробовать осуществить их мечту. Разве это не будет лучшим исполнением воли наших создателей.
Ого, да он прямо революционер. Да и, похоже, не он один, если судить по распространению ереси. Никогда не думал, что такое возможно в генетически специализированном обществе.
- Последнее время, - продолжал Базур, - многие управители возомнили себя настоящими господами, став забывать, что так называемые низшие касты генетически и гипнотически запрограммированы на верность отнюдь не нам, а людям. Так же как впрочем, и мы управленцы. Если они решат, что управленцы неверно исполняют волю ушедших людей, быть беде.
Молодой эльф замолчал. Его внимательный взгляд вдруг прошёлся по мне. Он был такой пристальный, что стало даже не по себе. Осмотр, похоже, полностью удовлетворил Базура
- Процентов восемьдесят, - сообщил он, - может быть даже больше. Твоя линия наверняка не один раз скрещивалась с чистокровным человеком. Да, ты имеешь все шансы выиграть. Серьёзно говорю тебе, попытайся!
Да, что за конкурс-то, такой, на должность великого управителя региона, что ли. Если так, то шансов у меня никаких. Я не имел никаких управленческих навыков. Не говоря уже о том, что бы состязаться с теми, кто был заточен для этой деятельности путём генной инженерии ещё до своего рождения.
Но прежде чем я стал вновь задавать вопросы, Базур вдруг, поднявшись, раскланялся.
- Прости, но больше задерживаться не могу: отец велел поскорей возвращаться, а он очень подозрителен. Побудь здесь немножко. Сделай вид что читаешь. Возможно, это немного успокоит его.
Ну и что мне со всей этой информацией делать? И главное как выпутываться? Великий управитель подозревает меня в чём-то загадочным, а его сын наоборот считает, чуть ли ни миссией. Я возвёл очи к потолку, но вместо того, что бы молиться, послал очередное проклятие загадочным будущим суперам.
Потом, поднявшись, подошёл к окну. Слегка отодвинув тяжёлую штору, я выглянул в сад. По газону ползало, что-то вроде паука с человеческой головой. Чудовище явно рыхлило землю. Надо полагать ещё одна модификация человека, что-то вроде садовника. Больше всего мне хотелось задушить собственными руками того, кто всё это придумал. Изобретатели, чудесники, что б вас всех.
Успокаиваясь, я сделал несколько глубоких вздохов, затем вернулся к столу. Садиться, однако, не стал, так и стоял, опираясь рукой на крышку. Подумалось, что биоконструкторы создавшие всё это безобразие должны были исповедовать мораль Гитлера. Потом вспомнилось, что в этой мировой линии они уже многие века как мертвы, так же как и, похоже, все нормальные люди.
Потом я повернулся к одному из шкафов. Возможно, ответ на загадки удастся найти в содержащихся в них книгах. Если не в этой библиотеке, так в большой. Надеюсь, здесь нет видео наблюдения. Хотя вряд ли: в этом случае потомок великого управителя не разговаривал бы со мной так откровенно.
На нижней полке стояли папки. Их я игнорировал. Наверняка какие-нибудь документы. Большинство книг оказались просто толстыми тетрадями, с какими-то записями по поместью, в которые я даже не пытался вникать. Среди них была небольшая печатная брошюра «Ресурсы и хозяйства региона». Я бегло пролистал её. В основном экономические выкладки: сейчас мне это не интересно. Мне бы что-нибудь по истории.
Если здесь и было что-то по настоящему секретное, то только в сейфе, который Базур предусмотрительно запер перед уходом. Иначе меня сюда б так легко не пустили. Но мне секретное и не нужно, да и сейф наверняка под сигнализацией. Мне бы хотя бы в общеизвестном разобраться.
Настоящие книги нашлись во втором шкафу: в основном по экономике, но было и несколько исторических трудов, правда, куда меньше чем мне хотелось. Поколебавшись, я остановился на небольшой книжечке. Надпись на переплёте гласила «Эпоха величия людей и их уход». Чуть выше стояло довольно помпезное имя или псевдоним автора: Тарук – искатель истины исторической. Да уж, от скромности человек не умрёт, или кем он там был. Скорее всего, каким-нибудь управителем.
Закрывши дверцу шкафа, я вновь уселся за стол. Теперь хоть что-то узнаю. Держа книгу в руках, я открыл первую страницу.
«Не без внутренних сомнений решил я писать этот труд, - сообщал автор, - но настала пора сбросить покров мифов с первородных людей создателей наших: ибо деяния их немыслимо велики. Но понял потом, что познание их действительной сути будет способствовать лучшему выполнению их заветов»
Это, каких же заветов интересно? Вечно быть рабами? Я подумал, что даже не знаю, есть ли у специализированных людей свободная воля. Базур, кажется, упоминал о гипнотической обработке всех каст. Значить генетические манипуляции их волю полностью подавить не смогли. Интересно удаётся ли это гипнотической обработке.
Я вспомнил, что на время миссии имел чрезвычайные полномочия. Значило ли это, что мне придётся принимать какие-то решения? Похоже, что да: высокие спонсоры ничего не делают зря.
Я вновь обратил взор к странице, однако насладиться чтением мне не дали. Неожиданно дверь распахнулась, и в помещение протиснулись двое горилл. Я не преувеличиваю: новые существа действительно выглядели как помесь человека с гориллой, на них была даже шерсть. Существа были довольно крупными, и было странно, как они смогли протиснуться в дверь хотя бы по одиночке. Это явно были солдаты или охранники.
С секунду существа внимательно меня разглядывали, а потом ринулись вперёд, едва не своротив ближний шкаф. Я невольно отдёрнулся назад, хотя бежать мне, разумеется, было некуда.
Приблизившись одна из горилл, тут же ткнула меня какой-то дубинкой, наверное, электрошокером. Тело дёрнулось, перед глазами пролетели зелёные искры, и я рухнул в забытье.
Очнулся я довольно скоро. Одна из горилл тащила меня вниз по лестнице, прижав при этом к себе большими чёрными лапами.
- М-м-м, - простонал я.
Горилла притормозила.
- Гляди-ка, очнулся, - пробормотала она. – Наверное, электрошокер был не в порядке, слишком слабоват.
- Я тебе давно говорил, отремонтируй, - буркнула откуда-то сзади другая тварь. Как волю господина будешь исполнять с таким шокером?
- И то верно, - согласилась с ней первая. – Сегодня же починю. Ладно, пошли.
Она прижимал меня к себе не больно, но достаточно сильно.
- А в чём собственно дело? - поинтересовался я, решив, что являюсь заинтересованным лицом. – Куда вы меня тащите? Я, между прочим, личный гость высокого управителя.
- Молчать! - рявкнули обе гориллы разом. – Куда великий управитель велел, туда и тащим.
Ну, то, что здесь замешан именно Умкин, я уже понял: не по собственной же воле схватила меня эта парочка.
- А куда он велел-то? – задал я животрепещущий вопрос.
- В темницу! - бодро сообщила несущая меня горилла. Потом задумчиво добавила. – Что-то ты больно разговорчивый? Может оглушить тебя ещё разок?
- Да, долбани его, долбани! - послышался сзади преисполненный энтузиазма вопль второй гориллы.
В глаза мне ударил свет, мы выбрались из здания. Я прикрыл веки, как от света, так и ожидая нового удара электродубиной. Но его не последовало: то ли горилла решила ограничиться одним предупреждением, то ли боялась снова оскандалиться с шокером.
Вообще-то на подготовительных курсах патруля мой организм был чуточку перестроен, на предмет лучшего сопротивления внешним воздействиям, в том числе и электрическим. Но всё же лишний раз получить электроразряд не хотелось.
Меня подтащили к довольно длинному мрачному строению похожему на гибрид ангара с сараем. На узких окнах имелись решётки. Гориллы бодро втащили меня вовнутрь. Вы не поверите, но внутри была довольно уютная приёмная с секретаршей, сидевшей за каким-то пультом. Вот только идиллии не выходило, ибо секретарша была гориллой, хотя и явно женского пола. В отличие от нёсших меня на ней было что-то вроде кофточки.
Мой носильщик резко поставил меня на пол. Я чуть не упал и сделал несколько шагов, что бы удержаться на ногах.
- А ну стоять! – рыкнула мне горилла в самое ухо.
Для доходчивости она несколько раз помахала перед моим носом дубинкой.
- Доставили, - обратился к даме мой второй конвоир.
Та обратила на меня свои задумчивые глаза.
- Раздевайся, - объявила она, - и вперёд!
Признаться, я слегка растерялся: уж больно двусмысленным было требование. На миг в моём сознании возникла безумная картина. Я и горилла! Что угодно, только не это!
- Простите? - только и смог сказать я.
- Рубашку снимай! - закричала гориллаподная дама. Глотка у неё была не хуже, чем у моих конвоиров. – Заключённым выше пояса одежду иметь не полагается.
Вероятно, порядки в тюрьме походили на древнеяпонские.
И я оголился по пояс, ничего другого, собственно и не оставалось, тем более что конвоиры уже вновь потянулись к своим электродубинкам. А в углу за пультом я разглядел третью, вероятно принадлежащую прекрасной даме.
Я почему-то ожидал, что они будут заполнять какие-нибудь бланки, хотя бы электронные, спросят имя. Но «секретарша» уже отперла большущий замок на внутренней двери. Та заскрипела, похоже, петли давно не смазывали.
- Вперёд!
Один из конвоиров вытянул в направлении двери электродубинку, точно жезл регулировщика. Отчего-то у меня не осталось сомнений, что стоит чуть задержаться, и меня угостят новым электроразрядом. Спасибо, мы уж лучше как-нибудь добровольно.
Помещение за дверью было большим, но тёмным и мрачным. Свет проникал в него только через узкие зарешёченные оконца. Большие электрические лампы, под потолком не горели. Больше всего место походило на паноптикум всевозможных уродцев. Часть их я уже видел, часть нет. Были здесь и пауки-садовники, и крестьяне-гномы. А вот какова специализация вот этого бурдюка с глазами, я понятия не имел.
Когда я вошёл, большинство повернуло головы. Пробежал шёпоток. Оно и понятно, управители не каждый день в тюрьму попадают. Подойти, однако, никто не посмел. Напротив, когда я сел, вокруг тут же образовалось свободное пространство. Вскоре шепотки прекратились, и заключённые впали в апатию, которая, похоже, представляла их обычное состояние.
Первые пару часов в тюрьме я отнюдь не скучал, так как обдумывал очень важный вопрос, а что со мной будет дальше. На него накладывался и другой, а за что меня собственно арестовали. Увы, информации, на основании которой можно было строить выводы, почти не было. Не ужели великий управитель Умкин действительно, настолько боится моей победы в некоем загадочном конкурсе, что попросту заточил меня в темницу на время его проведения. Бред какой-то, и, причём здесь мои непонятные восемьдесят процентов, о которых столь любезно сообщил мне Базур.
Я вдруг почувствовал какое-то напряжение в правой руке. Ладонь была плотно сжата. Скосив глаза, я обнаружил, что по-прежнему держу в руках брошюру искателя исторической истины. По-видимому, когда на меня рванулись гориллы с дубинками, я со страху так сильно её сжал, что пальцы не разжались даже под действием шокера. А туповатые стражники не догодалися отобрать.
Ладно, посмотрим, что там Тарук написал. Я поднёс брошюрку поближе к свету.
«По причинам непостижимым для нашего разума, хозяева-люди принялись истреблять друг друга. Цели и смысл войны непонятны нам и тогда и теперь, но, несомненно, они были так же велики, как и все деяния хозяев-людей»
Как же жди! Достаточно подробное знакомство с историей собственной мировой линии привело меня к однозначному убеждению: все войны начинаются из-за мелких и шкурных интересов мерзавцев. Так, что там у него дальше.
«Хозяева-люди применили против друг друга вирусное оружие такой поражающей силы, что распространение эпидемий полностью вышло из под контроля»
Дальше можно было, в общем-то, не читать. Я отложил книгу. Куда делись люди и так понятно. А вникать в детали местной истории желания у меня не было. Скорее всего, боевой вирус был направлен исключительно против человека классического. Рабов же противника каждый старался сохранить для себя.
Я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не сочувствую местным собратьям по биологическому виду. Как говориться, за что боролись…
Потом зазвучал громкий голос. В ниспадающих сквозь одно из окон лучах света стоял «сельскохозяйственный гном», вокруг которого собралась довольно солидная группа существ с разных каст. Воздев над толпой руки, гном сурово вещал.
- Не бойтесь смерти суровой. Пусть сожгут и распнут вас завтра, но светлые людены[1] сойдут с небес и вознесут вас в мир вечного полдня. И пусть злятся в бездне ракопауки и коварные странники, ибо минуем мы их Пандору.
Судя по всему, сам проповедник священных книг не читал, по крайней в оригинале. Толпа жадно внимала ему. На лицах некоторых генетически изменённых рабов стояли самые настоящие слёзы.
Господи, вдруг осознал я, да они же ведут себя словно первые христиане. Не смотря на искусственно искажённый генетический аппарат, они тоже могли страдать, надеяться и отчаиваться. Любить своих детей и искать смысл жизни. И я внезапно понял, что эти уродцы, куда человечней, куда ближе мне, чем те мои собратья люди, которые сотворили такое с их предками.
Я вдруг увидел прижавшихся друг к другу влюбленных, а то, что они больше походили на пауков, какое это собственно имело значение. Видел отца и мать семейства в окружении детей. Ну, в общем-то, почти люди, только рук четыре. Дети, прижавшись к родителям, тихонько плакали, очевидно, понимая, что скоро им предстоит смертная участь и изменить ничего невозможно.
Одна из «паучих» подтолкнула к «святому отцу» своего ребёнка.
- Сударь Штарле, мой младшенький ещё не прошел фаукомизацию. Пожалуйста, освятите его.
Я помнил, что фаукомизация еще один термин из книг Стругацких. Но, как и предыдущие, слово использовалась в совершенно ином значении. Процедура больше походила на причастие.
Гном торжественно побрызгал на ребёнка из какой-то мисочки, погладил по голове, похлопал по спине, сотворил над ним какой-то знак и торжественно объявил.
- Завтра ничего не бойся. Пресветлые людены теперь точно не спутают твою душу ни с чьей другой.
Но тут торжественность момента была нарушена. Загремел замок, дверь в узилище была открыта, похоже, пинком и в помещение ворвались сразу четыре гориллы, разуметься все вооруженные своими дубинками, которые они держали прямо перед собой в боевом положении.
Стражи порядка быстренько огляделись. Взгляд их упал на компактную группу вокруг проповедника.
- Даже сейчас смеете, ересь распространять! - завопил один, чуть ли не радостно. – Похоже, слишком весело тут живёте. Ну, нет, за свои мысли все отвечать должны. Вперёд!
Отряд устремился к полдниканам, торжественно размахивая дубинками.
В детстве у меня была книжка «Незнайка на луне» с иллюстрациями Валька. Помниться, малышом я терпеть не мог полицейский с этих картинок. И сейчас мой мозг сделал странный кульбит, и гориллы со своими электродубинками вдруг показались мне очень похожими на них. Я не выдержал, и, вместо того, что бы убраться от побоища подальше, вдруг внезапно для самого себя закричал.
- Не смейте! Будьте людьми!
При этом я прекрасно понимал, что бессмысленно взывать к совести садистов уже предвкушавших расправу. Однако моё обращение имело совершенно неожиданный эффект: гориллы застыли.
- Чего, чего, - недоумённо пробормотала одна, - где люди, нет здесь никаких людей.
Похоже, само обращение – человек вызывало у генетически изменённых священный трепет.
- И мы тоже не люди, - тупо добавила другая горилла.
Теперь на меня уставилась вся тюрьма.
- Да, нет здесь никаких людей, - поддержала напарников третья. – Ну, мы тебе!
Забыв о полдниканах, стражники направили электродубинки в мою сторону.
- Вообще-то, я человек, - машинально произнёс я, стараясь оттянуть неизбежный электрошок.
Хотя электродубинки ещё не были задействованы, мне после этих слов показалось, что через всех присутствующих буквально прошёл электрический ток, а потом они застыли, словно в немой сцене из ревизора. А гном-проповедник вдруг задрал глаза к верху и начал интенсивно молиться.
- Чего это вы так долго, мальчики? – в дверь вошла «секретарша».
- Что, так они ещё даже не побиты! – изумлённо вскричала она, оглядев помещение. И это называется сильный пол. Придётся даме всё делать самой.
В руках у дамы была собственная дубинка.
- Подожди, Уфа, - проговорила одна из горилл, - этот тип утверждает, что он человек!
Дама немного подумала.
- Врёт! - объявила она убеждённо.
- Ах, он гад!
Стражи порядка были готовы устремиться прямо ко мне с дубинками на перевес.
- Стойте! - рыкнула на мужчин Уфа. – Управителей могут судить только управители. Умкин придумает ему такую казнь. Всем ждать здесь!
И дама выскочила наружу, очевидно для того, что бы связаться с боссом. Следующие четверть часа в моей жизни нельзя было назвать особо приятными, поскольку гориллы начали обсуждать, что сделают со мной управители за подобное самозванство. Как оказалось, возможностей было немало, но все жутковатые. Я старался не слушать, но получалось как-то не очень. Гориллы буквально смаковали подробности. Эх, и угораздило же меня вылезти. Вот уж правду говорят, язык мой - враг мой. Ни за что ведь теперь не докажешь, что я и есть человек.
Наконец подошёл управитель. На этот раз Умкин явно был облачён в парадную форму: белый китель с золотыми погонами и галунами. Только что орденских планочек не хватало. Через плечо великого управителя была перекинута зелёная лента с блестящей надписью «Самый достойный». Очевидно, загадочный конкурс прошёл для Умкина благоприятно.
Он грозно уставился на меня.
- Ты посмел назвать себя человеком!?
- Я и есть человек!
Терять мне было уже нечего.
- Святотатство! – Умкин буквально засверкал на меня глазами. – И ты смеешь, это говорить мне, которого только что вновь признали самым человекоподобным управителем в нашем регионе.
Ах, вот, что это был за конкурс, - отметил я в приступе озарения, очевидно только наиболее похожие на человека управители могли занимать наивысшие должности.
- Да не такой уж вы и самый, - сказал я, - надо полагать, вы потому и запрятали меня сюда, что б я не смог участвовать в вашем праздничном мероприятии.
Он пожал плечами.
- Теперь это уже не важно. Совершённое тобой святотатство слишком страшно и не может быть прощено. Единственное снисхождение, которое может проявить к тебе суд, как к управителю, это дать тебе лёгкую смерть – чашу с ядом.
На лице Умкина на миг возникло удовлетворённое выражение. Действительно, своим утверждением я только развязал ему руки. Базур уже, наверное, спрашивал отца, куда подевался недавний гость. Зато теперь к великому управленцу не подкопаешься. Он всего лишь исполнил свой долг – покарал святотатца.
- Впрочем, - великий управитель вдруг сменил гнев на милость, - я понимаю, растерянность, нервный стресс… Прямо сейчас, публично отрекись от своих слов и ступай с миром.
По-видимому, с точки зрения Умкина я был уже достаточно опозорен, и никакой опасности для него представлять не мог. Устраивать же расправу над собратом ему всё-таки не хотелось. Мне предложили, в общем-то, не плохой выход.
А собственно, почему нет? В этом был реальный путь к спасению.
- Я человек!
Неужели это я сказал?! Да что это со мной? Может быть, я попросту помешался? Возможно ещё не поздно взять эти слова назад?
- Я человек! – повторил я твёрдо.
Есть, видимо, внутри нас, людей, какая-то особая гордость, и сейчас она развернулась во мне в полный рост. Я вдруг с совершенной ясностью понял, что говорю, то, что должен говорить: вопреки выживанию, вопреки логике, вопреки всему. Казалось, всё вокруг сделалось пронзительно ясным, и в этой ясности, даже собственная жизнь не имела особого значения.
Умкин посмотрел на меня таким взглядом, каким смотрят на полного и совершенного безумца.
- Нет, - задумчиво проговорил он, - простой смерти за подобное кощунство уже не достаточно. Давненько мы своих не распинали. Пусть все видят, что перед священным законом все касты равны.
- Я человек!
- Взять! – отдал Умкин команду гориллам.
Однако отряд местной полиции лишь недоумённо переглядывался.
- Но, господин, - выразил один из них общее недоумение, - он же и так взят, - в узилище сидит. Куда ж его ещё больше сажать.
Сообразительностью гориллы не отличались.
- Ну, так схватите его ещё раз! - разозлился Умкин, - Комиссия управителей ещё не разошлась после конкурса, так что волоките его прямо к трибуне. Устроим суд и казнь прямо на месте.
Однако «силы правосудия» всё ещё колебались.
- Господин, вы конечно господин, но вдруг он действительно того, человек! Что тогда!?
На лице Умкина, изображавшим до этого спокойную властность, возникла на мгновение гримаса ярости, но он быстро совладал с собой.
- Там и узнаем кто он. А ну тащите его к трибуне, я сказал!
Сказано это было так, что сразу стало ясно, он не сомневается какое решение будет принято управителями. Больше никто возражать не осмелился. Волосатая лапа оторвала меня от пола.
Путешествие быстро совершалось в обратном порядке. Тюремный сарай остался далеко позади. Вернуть мне рубашку не удосужились, и жёсткая шерсть горилл сильно раздражала мою кожу. Некоторое время я видел виллу, потом отряд горилл свернул вправо на другую дорожку, и она осталась вне поля моего зрения.
Лучи заходящего солнца пронизывали ажурное переплетение ветвей, и какая-то часть моего мозга отметила, что при таком освещении парк невероятно красив, но эта красота почему-то не радовала.
Меня вынесли на большую квадратную площадку, усыпанную мелким гравием. По её периметру росли декоративные кусты. В нескольких местах их цепь разрывалась, пропуская дорожки, которые вливались в площадку, точно ручьи в пруд. Народу здесь толпилось довольно много: в основном управители, но были и представители других каст.
Я видел, что Умкин, объясняет что-то Мицару и другому управителю преклонных лет, с седыми волосами, мне незнакомому. Вскоре к ним присоединились другие представители касты, включая Базура.
Головы вновь прибывших быстро поворачивались в мою сторону. На меня смотрели даже представители низших каст. Кажется, Базур разглядывал меня особенно долго, на лице его было буквально написано, как же ты меня разочаровал.
На одном краю площадки находилось сооружение напоминающее довольно большую трибуну. Над ней имелся даже транспарант «Слава людям!». Под транспарантом располагался крупный экран. Ещё на трибуне были небольшой столбик и микрофон. Микрофон был допотопной модели, наподобие резиновой груши. Судя по кинохроникам, именно в такие любили вещать разные делегаты советской эпохи.
Строевым шагом на трибуну взошли три управителя: Умкин, Мицар и Седой. Торжественно встали. Умкин в центре троицы застыл прямо напротив микрофона. Неужели сейчас будет толкать речь, - удивился я.
Умкин стал толкать речь. Все вступительные речи одинаковы. Я даже не очень вслушивался. Только машинально отметил про себя, что великий управитель, похоже, обожает вставать в позы. Он буквально смаковал каждое своё слово, наслаждался каждым мгновением собственной речи. Но я был явно не в том состоянии, что бы оценить подобное красноречие. Погружённый в собственные мрачные мысли, я осознавал в ней только отдельный фразы.
- Мы все порождение воли людей… Существуем что бы служить… Исполненье святых заветов, данных людьми… Нашёлся один негодяй осквернивший само имя людей.
Странно, но мне стало откровенно скучно. Пусть уж всё кончится побыстрее, что ли.
- Пусть назвавшейся человеком придет пред наши очи! – эта фраза резко выделилась из остальной речи по громкости.
Ага, как же, придёт. Меня вновь потащили гориллы. Правда, на этот раз делали они это довольно торжественно: Одна из горилл тянула меня за левую руку, другая за правую. И в результате мы все вместе плавно продвигались вперёд. Было ясно, попытайся я хоть немного сопротивляться, и меня просто поволокут.
И вот я предстал пред очи. Вся троица изучала меня, внимательно, но с таким видом, словно перед ними какое-то отвратительное членистоногое, что-то вроде сколопендры. Даже Умкин разглядывал меня, изобразив на лице скучающее отвращение.
- Это ты посмел назвать себя человеком?! – громогласно вопросил он.
Я устало кивнул.
- Громче, не слышу.
- Да, я человек!
Вся троица ещё раз оглядела меня с ног до головы, на этот раз более внимательно, но всё с той же скучающей надменностью. Чувствовалось, что им хочется побыстрее покончить с этой мелкой, но неприятной проблемой.
- Самозванец мало похож, на человека, - объявил Мицар.
- Да, - согласился с ним Умкин, - внешнее сходство поверхностно, хотя, конечно, некоторая примись, чисто человеческих генов, в нём есть, но человеком он являться не может. Всем известно, что даже девяность девять и пять десятых процентов человеческого генома не сделают самозванца человеком. Страшная смерть святотатцу.
Большинство из управителей внизу одобрительно закивали головами.
- Пора заканчивать, - негромко сказал Седой.- Мне уже надоело. Проведём публичную проверку и покараем. Много времени не займёт, благо оборудование после конкурса ещё не убрали.
Умкин согласно кивнул.
- Руку на определитель! - рявкнул он мне. – Живо! И покончим с этой комедией.
Секунду я не знал, чего от меня хотят. Потом одна из горилл схватила мою ладонь и пребольно припечатала её о столбик. Я ощутил снизу слабый укол. Большой экран ожил.
«Обождите, идёт анализ» - вспыхнули на нём слова, начертанные большими яркими буквами.
Потом, секунд через двадцать, надпись сменилась.
«Совпадение с человеческим геномом 100%»
Мгновение царила невозможная тишина, потом все начали падать ниц.
**********
Плющов выглядел очень усталым. Да уж наломал я на его голову дров.
- Только что высокие спонсоры официально подтвердили все ваши действия.
Мы сидели в его кабинете, где за условным окном располагался голографический псевдопейзаж: какая-то тихая, поросшая кувшинками заводь.
- Как вы думаете, - спросил он вдруг, - они с самого начала именно этого и хотели?
Я только устало вздохнул. После последних событий, я почему-то чувствовал некоторую опустошённость.
- Откуда мне знать.
Мы чуть помолчали.
- И всё же, почему именно я.
Это был давно мучивший меня вопрос.
- Ну, - задумчиво протянул Борис, - я думаю, им действительно нужен был свежий взгляд, - человек который сможет проверить, осталось ли в этих созданиях, что-нибудь человеческое и принять решение. Вероятно, для этого задания подходил человек только с определёнными свойствами психики. Конечно, маловероятно, что вы единственный подходящий из всего патруля. Но конкретного исполнителя можно определить и с помощью жребия.
Я задумался. Подобный план выглядел сложноватым, но высокие спонсоры всегда славились изощрённостью решений.
- Вы ведь конечно понимаете, - сказал мне Борис, - что рай во мгновение ока здесь не возникнет. Напротив грядёт кровавая баня. Одни будут толковать ваши слова так, другие иначе. А в других областях попросту не поверят, что поместье посетил живой человек.
Он вздохнул:
- Проблемы, проблемы.
Мне нечего было ему возразить. Ведь решать все эти проблемы должен был он. А я?! Наверное, я нёс ответственность за все, что вскоре последует на этой временной линии. С другой стороны возможно теперь у мирян в этой вселенной все-таки появился шанс. Сказать по правде, я даже не знаю на что.
- Возможно, следует послать ещё несколько человек в другие поместья, на все эти дурацкие конкурсы - Плющов уже составлял план действий.
Что ж, патруль никогда не вмешивается, открыто, он никогда не предписывает ни одному из миров, как ему следует жить. Но вот толчок к изменениям он способен дать. Ну а дальше? Дальше всё зависит от мирян.
Я мысленно вернулся назад, в то самое мгновение, когда я стоял на трибуне перед рухнувшей ниц толпой. Даже три высоких управителя распростёрлись у моих ног. И тогда я сказал и то единственное, что должен был и имел право сказать.
- Вы все, слушайте приказ человека! Это мой первый и последний приказ! Забудьте все устарелые кодексы, и правила поведения! Властью человека я отменяю их! Не думайте, о том, что хотели от вас люди раньше! А просто живите своим умом и так как считаете правильным!
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
Комментарии
Концовка звучит как начало
Концовка звучит как начало большой резни за власть.
Да, это к сожалению очень
Да, это к сожалению очень возможно, в той мировой линии, так всё и будет. Борис это предполагает прямо. Но даже это лучше того болота, которое там было. Вспомните, что творила там каста управленцев.
Там всё уже запущено до
Там всё уже запущено до предела, а потому всё равно или болото - или великая смута с горой трупов, но с какой-то перспективой (сомнительной). Просто не надо было деградировать до такого состояния.
Не пью, не курю, не смотрю телевизор, не пользуюсь Windows
Да, не надо. Но теперь то что
Да, не надо. Но теперь то что делать? Болото это стопроцентная деструкция и разложение. Лучше уж огонь с возможностью переплавки общества, пусть и не гарантированной.